Кнут

Кнут — орудие наказания. Употреблялся в юридической практике России до 1845 года.
Кнут состоял из короткой, около полуаршина длины, толстой деревянной рукоятки, к которой прикреплялся плетеный кожаный столбец, длиной около аршина, с медным колечком на конце; к этому колечку привязывался ремешком хвост, около аршина длины, сделанный из широкого ремня толстой сыромятной кожи, выделанного желобком и загнутого на конце когтем. Этим-то хвостом, твердым как кость, наносились удары. Каждый удар пробивал кожу, кровь лилась ручьями; кожа отставала кусками, вместе с мясом.
Наказание совершалось весьма медленно и требовало большого напряжения сил от исполнителя. По словам Котошихина, «в час боевой бывает ударов 30 или 40», а по свидетельству графа Мордвинова, относящемуся к XIX столетию, «для 20 ударов потребен целый час». Кнут употреблялся и как орудие пытки: подсудимый, привязанный за кисти рук, на верёвке вздергивался на воздух в дыбе и в этом положении получал удары кнутом. Смертельный исход наказания кнутом был явлением весьма обычным; об этом единогласно свидетельствуют все русские и иностранные писатели как XVII века, так и позднейшей эпохи. По словам князя Щербатова, почти все наказанные кнутом умирают или при самом наказании, или вслед за тем, «некоторые из них в жесточайшем страдании, нежели усечение головы, или виселица, или и самое пятерение» (вероятно, разрывание лошадьми — самая жестокая казнь).
Тяжесть наказания кнутом зависела не столько от числа ударов, сколько от силы их и способа нанесения. Говарду один палач сознался, что тремя ударами кнута может причинить смерть, проникнув до легких. Бывали примеры, говорит Якоб (1818), что палач с первых трех ударов перебивал позвоночник, и преступник умирал на месте; наоборот, бывали примеры, что 100 и даже 300 ударов не причиняли заметного вреда здоровью преступника. Таким образом, отмена Елизаветой Петровной смертной казни и замена её наказанием кнутом фактически свелась к установлению вместо простой казни квалифицированной; имеются даже указания, что столь частое выражение «бить кнутом нещадно» понималось исполнителями XVIII века, как приказание засечь преступника до смерти. Для излечения ран от кнута на спину наказанного надевали в старину теплую шкуру только что убитой овцы (лечебник XVII в., Олеарий).
О наказании кнутом упоминает уже Судебник 1497 года, но особого распространения оно достигло в XVII веке, в терминологии которого оно именовалось также «жестоким наказанием» и «торговой казнью». По Уложению 1649 года, большая часть преступных деяний, даже самых незначительных, влекло за собой наказание кнутом или отдельно, или в соединении с другими наказаниями. Позднейшие указы XVII века расширяют применение кнута до крайних пределов, назначая его за работу в воскресные дни (1668), за нищенство (1691), за выбрасывание на улицу или накопление против дворов (в Москве) навоза и всякого помёта (указы 1686, 1688 и 1699 гг.).
Дальнейшее расширение сферы применения кнута явилось результатом уничтожения смертной казни при Елизавете Петровне. Наказание кнутом сопровождалось вырезанием ноздрей, клеймением и ссылкой; в тех же случаях, когда оно, с 1753 г., заменяло собой смертную казнь, к этому присоединялось еще возведение на виселицу или положение головы на плаху. Свод Законов 1832 и 1842 годов, по которому наказание кнутом было добавочным наказанием к ссылке в каторгу, в значительной степени сузил сферу применения кнута, оставив его лишь для тех преступлений, которые до Елизаветы Петровны влекли за собой смертную казнь, во всех же остальных случаях заменив его плетьми.
Число ударов кнутом никогда не определялось законом, который в XVII веке различал лишь простое и «нещадное» битье и лишь для пытки определил максимальное число ударов в 150 (боярский приговор 1673 г., на практике, впрочем, не соблюдавшийся); в XVIII и XIX вв. число это доходило до 400 и более. В XVII в. число ударов не определялось даже и в судейском приговоре, а предоставлялось на рассмотрение исполнителей; по словам князя Щербатова, и в XVIII в. наказание кнутом назначалось «без счета». Свод Законов предписывал, чтобы в судебном приговоре точно означалось число ударов кнутом, сообразно вине, но судейскому произволу никаких пределов положено не было.
Вопрос об отмене кнута возбужден был императором Александром I, который для обсуждения его учредил в Москве особый комитет; последнему Высочайше объявлено было, что «наказание кнутом, будучи бесчеловечной жестокостью, которой усиление зависит от произвола палача, следовало бы отменить». Комитет также высказался в этом смысле, но дело кончилось лишь указом 1817 г. об отмене вырезания ноздрей, уничтожение же кнута было отложено до издания нового Уголовного уложения, так как опасались, что объявление об этом в виде отдельного указа возбудит в народе мысль, «будто и всякое уголовное наказание с сим вместе отменяется». По тем же соображениям не привело к практическим последствиям и вторичное обсуждение вопроса о кнуте в 1824 г. государственным советом, который почти единогласно принял мнение, уже предварительно Высочайше одобренное, об уничтожении кнута. Лишь Уложение о наказаниях 1845 г. уничтожило кнут, заменив его плетьми. В 1832 г. сын французского маршала Даву, в бытность свою в Москве, тайно купил у палача два кнута; по этому поводу состоялось 22 сентября 1832 г. секретное Высочайшее повеление: «впредь ни кнутов, ни заплечного мастера никому не показывать» 

Устройство

Главным элементом кнута является длинный плетёный кожаный ремень круглого сечения, который разделяется на собственно плетёную часть (или тело кнута), фол и крекер. Тело сплетается из длинных полос кожи и постепенно утончается к концу, на котором крепится узкий ремень — фол; к фолу крепится крекер, состоящий из конского волоса либо синтетических материалов. При нанесении удара с замахом по мере утоньшения конец кнута и в особенности фол может развивать сверхзвуковую скорость, из-за чего крекер производит характерный громкий звук, напоминающий щелчок или хлопок. Этот щелчок пугает рогатый скот, что и используют пастухи. Кнуты так же могут быть из других материалов, например из синтетических веревок или лент, иные материалы менее распространены.

В основном кнут имеет твёрдую рукоять (к примеру, из дерева). Кнуты с отсутствующей рукоятью иногда называются «змеёй» (англ. Snake), в начало иногда добавляют мешочек с дробью для утяжеления.

Отдельно стоит упомянуть кнут, использовавшийся в России до середины XIX века как орудие наказания и пыток. По свидетельству Н.Н. Евреинова ("История телесных наказаний в России", 1913 г.) кнут для наказания состоял из трёх частей: деревянной ручки длиной примерно 0.35 м, прикрепленной к плетеному кожаному столбцу длиной около 0.7 м, оканчивавшемся медным кольцом, к кольцу уже крепилась "рабочая" часть длиной тоже примерно 0.7 м. Последняя, "рабочая" часть изготавливалась из широкой полосы толстой воловьей кожи (около одного сантиметра), согнутой для придания дополнительной жесткости уголком (уголок вдоль полосы кожи) и загнутой на конце в виде когтя. Иногда края рабочей части затачивались. Эту часть кнута предварительно вымачивали в специальных растворах, например вываривали в воске или молоке, и высушивали на солнце[источник не указан 214 дней]. "Рабочая" часть кнута могла быть дополнительно оплетена тонкой проволокой для придания кнуту дополнительной жёсткости. Таким образом, кнут палача был тяжелым ударным орудием[источник не указан 214 дней]. Правильный удар кнутом должен был рассекать кожу и подлежащие ткани до костей - это служило индикатором, что палач бьет в полную силу (во времена Ивана Грозного если палач бил слабо - рисковал занять место наказуемого)[источник не указан 214 дней]. Во время нанесения ударов кнут отсыревал в крови и терял жесткость, поэтому после каждых 10 - 15 ударов кнут меняли на новый[

Применение кнута

Орудие телесного наказания

На протяжении практически всей своей истории кнут также использовался как мощное орудие наказания, и в этом качестве применяется в ряде стран даже в наше время. Наказание совершалось весьма медленно и требовало большого напряжения сил от исполнителя. По словамКотошихина, «в час боевой бывает ударов 30 или 40», а по свидетельству графа Мордвинова, относящемуся к XIX столетию, «для 20 ударов потребен целый час». Кнут употреблялся и как орудие пытки: подсудимый, привязанный за кисти рук, на верёвке вздергивался на воздух в дыбе и в этом положении получал удары кнутом. Смертельный исход наказания кнутом был явлением весьма обычным; об этом единогласно свидетельствуют все русские и иностранные писатели как XVII века, так и позднейшей эпохи. По словам князя Щербатова, почти все наказанные кнутом умирают или при самом наказании, или вслед за тем, «некоторые из них в жесточайшем страдании, нежели усечение головы, или виселица, или и самое пятерение».

Тяжесть наказания кнутом зависела не столько от числа ударов, сколько от силы их и способа нанесения. Говарду один палач сознался, что тремя ударами кнута может причинить смерть, проникнув до легких. Бывали примеры, говорит Якоб (1818), что палач с первых трех ударов перебивал позвоночник, и преступник умирал на месте; наоборот, бывали примеры, что 100 и даже 300 ударов не причиняли заметного вреда здоровью преступника. Таким образом, отмена Елизаветой Петровной смертной казни и замена её наказанием кнутом фактически свелась к установлению вместо простой казни квалифицированной; имеются даже указания, что столь частое выражение «бить кнутом нещадно» понималось исполнителями XVIII века, как приказание засечь преступника до смерти. B старину для излечения ран от кнута на спину наказанного надевали теплую шкуру только что убитой овцы (лечебник XVII в., Олеарий).

О наказании кнутом упоминает уже Судебник 1497 года, но особого распространения оно достигло в XVII веке, в терминологии которого оно именовалось также «жестоким наказанием» и «торговой казнью». По Уложению 1649 года, большая часть преступных деяний, даже самых незначительных, влекло за собой наказание кнутом или отдельно, или в соединении с другими наказаниями. Позднейшие указы XVII века расширяют применение кнута до крайних пределов, назначая его за работу в воскресные дни (1668), за нищенство (1691), за выбрасывание на улицу или накопление против дворов (в Москве) навоза и всякого помёта (указы 1686, 1688 и 1699 гг.).

Дальнейшее расширение сферы применения кнута явилось результатом уничтожения смертной казни при Елизавете Петровне. Наказание кнутом сопровождалось вырезанием ноздрей, клеймением и ссылкой; в тех же случаях, когда оно, с 1753 г., заменяло собой смертную казнь, к этому присоединялось еще возведение на виселицу или положение головы на плаху. Свод Законов 1832 и 1842 годов, по которому наказание кнутом было добавочным наказанием к ссылке в каторгу, в значительной степени сузил сферу применения кнута, оставив его лишь для тех преступлений, которые до Елизаветы Петровны влекли за собой смертную казнь, во всех же остальных случаях заменив его плетьми.

Число ударов кнутом никогда не определялось законом, который в XVII веке различал лишь простое и «нещадное» битье и лишь для пытки определил максимальное число ударов в 150 (боярский приговор 1673 г., на практике, впрочем, не соблюдавшийся); в XVIII и XIX вв. число это доходило до 400 и более. В XVII в. число ударов не определялось даже и в судейском приговоре, а предоставлялось на рассмотрение исполнителей; по словам князя Щербатова, и в XVIII в. наказание кнутом назначалось «без счета». Свод Законов предписывал, чтобы в судебном приговоре точно означалось число ударов кнутом, сообразно вине, но судейскому произволу никаких пределов положено не было.

Вопрос об отмене кнута возбужден был императором Александром I, который для обсуждения его учредил в Москве особый комитет; последнему Высочайше объявлено было, что «наказание кнутом, будучи бесчеловечной жестокостью, которой усиление зависит от произвола палача, следовало бы отменить». Комитет также высказался в этом смысле, но дело кончилось лишь указом 1817 г. об отмене вырезания ноздрей, уничтожение же кнута было отложено до издания нового Уголовного уложения, так как опасались, что объявление об этом в виде отдельного указа возбудит в народе мысль, «будто и всякое уголовное наказание с сим вместе отменяется». По тем же соображениям не привело к практическим последствиям и вторичное обсуждение вопроса о кнуте в 1824 г. государственным советом, который почти единогласно принял мнение, уже предварительно Высочайше одобренное, об уничтожении кнута.

В 1832 г. сын французского маршала Даву, в бытность свою в Москве, тайно купил у палача два кнута; по этому поводу состоялось 22 сентября1832 г. секретное Высочайшее повеление: «впредь ни кнутов, ни заплечного мастера никому не показывать» («Русская Старина», 1887 г., № 10, стр. 216).

https://ru.wikipedia.org/wiki/Кнут

Шпицрутен

Шпицрутен (нем. Spießrutenlaufen, Spiess — копье, пика и Rute — хлыст), длинный, гибкий, древесный прут для телесных наказаний в XVII-XIX веках.
Появившись в шведской армии в XVII веке, шпицрутены были вскоре распространены в большинстве европейских армий. В России телесное наказание шпицрутенами было введено Петром I в 1701 году, и применялось в сухопутных войсках.
В России шпицрутены применялись и для наказания гражданских лиц (прежде всего из податных сословий) по приговору военного суда и по уставу о ссыльных.
В армии шпицрутены вымачивались в соленой воде.
Осужденного заставляют проходить сквозь строй из 100-800 солдат, которые прутьями били по спине осужденного. В начале XIX в. число ударов доходило до 6 тысяч[источник?]. "Прогнание сквозь строй" было равносильно квалифицированной смертной казни. В России шпицрутены отменены 17 апреля 1863 года.


Мера наказания
Удары шпицрутенами назначались за ошибки и нерадивость на строевых учениях, за неопрятность и неаккуратность форменной одежды (от 100 ударов и более), за пьянство (300—500 ударов), за воровство у товарищей (500 ударов), за побеги (первый побег — 1500 ударов, второй — 2500-3000, третий — 4000-5000 ударов). 

Шпицрутен (нем. Spießrutenlaufen, Spiess — копьё, пика и Rute — хлыст) — длинный, гибкий и толстый прут из лозняка (ивового кустарника) для телесных наказаний (наказание шпицрутенами) в XVII—XIX веках.

В английских вооружённых силах (ВС) — Gauntlet, дословный перевод: «перчатка» или «вызов» (бросить перчатку, бросить вызов) жаргонное название — старинного наказания, когда провинившегося гонят ударами палок сквозь двойной строй солдат или матросов.

В Русских ВС имперского периода, жаргонное название — Сквозь строй.

История

Появившись в шведской армии в XVII веке, шпицрутены были вскоре распространены в большинстве европейских армий. В русской императорской армии телесное наказаниешпицрутенами было введено Петром I в 1701 году и применялось в сухопутных войсках.Шпицрутены предварительно вымачивались в солёной воде.

В России шпицрутены применялись также для наказания гражданских лиц (прежде всего изподатных сословий) по приговору военного суда и по уставу о ссыльных.

Генерал-лейтенант маркиз Филипп Осипович Паулуччи, будучи генерал-квартирмейстеромКавказской армии, 3 ноября 1810 года записал в своём дневнике: "Тифлисского пехотного полка унтер-офицер Ермолаев, бывший в рекрутском депо при разделении партии пополкам, взял у рекрута 5 руб. наглым образом. За таковый непозволительный и нетерпимый в службе поступок, разжаловав в рядовые оного унтер-офицера, предписываю прогнать его шпицрутенами чрез 500 человек один раз, а взятые деньги от него отобрать и отдать рекруту. Экзекуцию же сию исполнить завтрашнего числа в 8 часов. Случай сей поставляю корпусу на вид на тот конец, чтобы господа начальники полков строго наблюдали, дабы нижним чинам никто никаких не оказывал несправедливостей..."

Осуждённого заставляли проходить сквозь строй из 100—800 солдат, которые прутьями били по спине осуждённого. В начале XIX века число ударов доходило до 6 тысяч[1]. В этом случае «прогнание сквозь строй» было равносильно смертной казни. В России шпицрутеныотменены 17 апреля 1863 года.

Мера наказания[

Удары шпицрутенами назначались за ошибки и нерадивость на строевых учениях, за неопрятность и неаккуратность форменной одежды (от 100 ударов и более), за пьянство (300—500 ударов), за воровство у товарищей (500 ударов), за побеги (первый побег — 1 500 ударов, второй — 2 500—3 000, третий — 4 000—5 000 ударов).

Часть солдат и матросов при наказании забили до смерти после неудавшегося восстания декабристов в Санкт-Петербурге 1825 года. После восстания военных поселенцев в Чугуеве летом 1819 года 363 человека подвергли военному суду, 273 из них вынесли смертный приговор, который впоследствии заменили на наказание шпицрутенами.[источник не указан 1167 дней]

В октябре 1827 года на рапорте о тайном переходе двух евреев через реку Прут в нарушение карантина, в котором отмечалось, что лишь смертная казнь за нарушения карантина способна их остановить, Николай I написал:«Виновных прогнать сквозь тысячу человек 12 раз. Слава Богу, смертной казни у нас не бывало, и не мне ее вводить».[2]

В 1846 году специальная комиссия вынесла приговор двум дворовым людям за убийство шести помещиков: прогнать сквозь строй через тысячу человек шесть раз и затем отправить на каторгу. Но губернатор в секретном донесении предложил наказать убийц шпицрутенами «без отдыха» 9 тысяч раз и «по наказании преступников вывесить трупы их на местах преступления». Генерал-губернатор предложил также исполнить над преступниками обряд приготовления к смерти. Министр внутренних дел объяснил, что есть секретное высочайшее повеление, которым запрещено давать более 3 тысяч вместо определенных в законе 6 тысяч раз шпицрутенов, но в данном случае применение негласного повеления имело бы значение облегчения участи преступников, чего они вовсе не заслуживают. Тем не менее, он указал, что наказывать «без отдыха» нельзя, потому что дозволяется давать за раз не более того числа ударов, сколько может выдержать наказуемый, а затем следует ожидать его выздоровления. В результате император утвердил приговор комиссии.[3]

Следует, однако, заметить, что при наказании шпицрутенами восставших военных поселенцев в 1832 году упавших под прутьями клали на сани и везли сквозь строй, продолжая бить. Присутствовавший при этом врач лишь давал понюхать нашатырный спирт потерявшим сознание.[4]

Плеть

Плеть
Плеть — орудие телесного наказания. В наиболее общем случае представляет собой несколько (чаще всего — от двух до девяти) плетёных хвостов из кожи или другого материала, объединённых рукоятью. Телесные наказания при помощи плети (бичевание, порка) были распространены на протяжении почти всей человеческой истории (от античных времён до середины XX века). Вариантом плетки является нагайка


История
Плети были известны уже в Древнем Риме, где битьё плетьми (flаgellorum castigatio) было специально рабским наказанием. Плети делались из ремней с узлами и свинцовыми шариками; существовали и особые плети (flagella talaria), в которые ввязывались острые бараньи кости: наказание ими могло быть смертельно. В древних Афинах для рабов существовала особая четырёххвостая плеть из воловьих жил, хвосты которой при ударе достигали груди.
В Средние века плети, как и вообще телесные наказания, получили большое распространение, главным образом вследствие влияния духовенства, которое пользовалось плетьми как дисциплинарным средством, а потом стало назначать их и для светских лиц в наказание за церковные преступления. Под влиянием канонического права начинают применять плети и светские законодательства.


] Россия
В России плети состояли из короткой деревянной рукоятки и плетива в палец толщиной из кожаных ремешков: до 1839 года они заканчивались двумя хвостами, а после стали трёххвостыми.
В XVII веке плети приобрели огромное значение среди духовенства: духовные суды назначали их в своих приговорах, духовное начальство пользовалось ими как дисциплинарным средством, носившим название «монастырского смирения»; духовные суды назначали наказание плетьми за те преступления, которые светскими властями карались кнутом: плети назначались не только для духовных лиц, но и для светских, подсудных церковному суду; плети служили взысканием и для мелких светских чиновников в духовных установлениях за служебные провинности. Число ударов плетью определялось в общих выражениях: нещадно, жестоко, немилостиво.
Плеть имела значение и в домашнем быту: по Домострою она — обычное орудие для домашнего наказания. Коллинс рассказывает, что жених кладёт плётку в свой сапог в день свадьбы как эмблему супружеской власти.
Плети употреблялись как наказание для крепостных, а также служили строжайшим наказанием в учебных заведениях, особенно духовных; плети употребляла и полиция для суммарной расправы; наконец, наказание плетьми составляло высшее дисциплинарное взыскание по уставу Санкт-Петербургского рабочего дома.
В практике светских судов и в законодательных актах плети появляются в начале XVIII века и постепенно играют всё более и более важную роль, а по Уложению о наказаниях 1845 года делаются самым тяжким наказанием. Плети служили как замена кнута, с одной стороны, когда кнут оказывался слишком строгой карой, а с другой — с практической целью: так как наказанных кнутом нельзя было отдавать в военную службу, то последовал ряд указов, повелевающих годных в военную службу бить плетьми вместо кнута и отдавать в солдаты, а негодных — бить кнутом и ссылать[1].
Так как плети заменяли собою кнут, то наказание ими совершалось на кобыле, всенародно, рукой палача. Битьё плетьми разделялось на простое и нещадное; оно назначалось и как самостоятельное наказание, и в соединении с другими (ссылкой в Сибирь, в монастырь, отдача на военную службу). Плетьми наказывались государственные преступники (тайной канцелярией), участники в Лопухинском деле, в Пугачёвском бунте, в чумном бунте (не уличённые в убийстве), бунтовавшиеся крепостные и фабричные рабочие, убийцы при особенно смягчающих обстоятельствах, несовершеннолетние — за важные преступления.
Мало-помалу плети становятся обычным наказанием (вместо кнута) за менее значительные имущественные преступления:
• по указу 1781 года наказанием за кражи до 20 рублей, даже при повторении, служат несколько ударов плетьми и заключение в рабочий дом;
• в 1799 году учинивших кражу от 20 рублей и выше предписано наказывать плетьми и годных отдавать в рекруты, а негодных ссылать на поселение.
Наряду с уголовным наказанием плетьми публично, рукой палача, которое начинает рассматриваться как наказание позорящее и делающее невозможной отдачу наказанного в военную службу, в начале XIX века появляется и битьё плетьми в качестве исправительного полицейского наказания, исполнявшегося полицейскими служителями непублично; в 1820 году велено присуждённых за кражу к отдаче в военную службу бить плетьми нижним полицейским чинам, а не рукой палача. По Своду законов 1832 года, публичное наказание плетьми через палача и ссылка назначались в 29 случаях (подделка высочайших грамот, не повлекшая важного вреда; контрабанда; кровосмешение; скотоложество и др.).
Плетьми наказывались ссыльнокаторжные и поселенцы за побеги и другие преступления, как по Своду, так и по указам 1840 и 1851 годов. Исправительное наказание плетьми сохранено и в Своде: оно сопровождалось отдачей в солдаты (при неспособности — ссылкой на поселение), отдачей в арестантские роты, в рабочие и смирительные дома или возвращением на прежнее местожительство; кроме того, плетьми наказывались за легкомысленное богохуление, укрывательство беглых, мошенничество, кражу и др.; за маловажные вины назначалось наказание плёткой по одежде.
По Уложению 1845 года, отменившему кнут, плети сделались высшим телесным наказанием и назначались в количестве 80—100 ударов при каторжных работах и 10—30 ударов при ссылке на поселение; тогда же плети были отменены в качестве полицейского взыскания. Всего плети упоминаются в 134 статьях Уложения.
В 1863 году плети были исключены из лестницы наказаний. Действовавшее на начало XX века право сохраняло плети в количестве до 100 ударов как наказание для ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцев мужского пола [2]. 

Телесные Наказания

Телесные Наказания - особый вид уголовного наказания, сложившийся еще в древности и заключавшийся в публичном причинении осужденному физических мучений. В Западной Европе Телесные Наказания были закреплены в законодательстве с XIII в. Значительную роль Телесные Наказания играли в германском средневековом кодексе "Каролина". В Англии в период "огораживания" членовредительские наказания применялись в соответствии с "Кровавым законодательством" к нищим и бродягам. Занимавшие в период средневековья (наряду со см. ертной казнью) главнейшее место в системе наказаний, Телесные Наказания со второй половины XVIII в. начинают применяться все реже и в первой половине XIX в. постепенно исчезают из западноевропейских законодательств. Прежде всего отмирают изувечивающие Телесные Наказания (отрубание рук, ног, урезание языка, уха, клеймение и т.п.), а затем и болевые (сечение кнутом, плетью, розгами). Это происходит не только под влиянием гуманизирующих идей французской революции, но и благодаря все более укрепляющемуся осознанию их нецелесообразности. Однако процесс отмены Телесные Наказания характеризуется постоянными откатами назад. Первый послереволюционный французский Уголовный кодекс 1791 г. отменил телесные наказания, но кодекс 1810 г. сохранил клеймение для осужденных к каторге, а также отсечение кисти руки - для отцеубийц. •В России Телесные Наказания в эпоху крепостного права, когда не только суд, но и - в отношении крепостных - каждый помещик мог применять их, Телесные Наказания как мера уго-лового наказания исчезли только в 1904 г. Даже изувечивающие Телесные Наказания были окончательно отменены в России лишь с падением крепостного права (клеймение уничтожено лишь в 1863 г.). Впрочем, дореволюционное законодательство сохранило розги как дисциплинарную меру для арестантов вплоть до падения самодержавия. Применение Телесные Наказания зависело от сословных различий; Еще Екатерина IIосвободила в 1785 г. своими жалованными грамотами так называемые привилегированные сословия - дворянство, купечество первых двух гильдий и именитых граждан - от Телесные Наказания В 1796г. это изъятие было распространено на священнослужителей.Еще в первой половине XX в. Телесные Наказания применялись в качестве уголовного наказания или дисциплинарного взыскания по отношению к отбывающим наказание заключенным в Англии, Германии, США, Венгрии, Норвегии, Швеции, Дании, Финляндии 'и многих других странах.В настоящее время Телесные Наказания действуют во всех странах, где действует мусульман-ское право (Саудовская Аравия, Судан, Иран, Пакистан и др.). В отдельных мусульманских странах сохраняются членовредительские наказания - ампутация руки ворам и др.

http://eyu.sci-lib.com/article0002203.html 

Телесные наказания в школах

Телесные наказания
Кротость не была главной добродетелью школьных учителей; они легко выходили из себя: малейшая ошибка — и раздавались брань и крик, которые были слышны далеко по соседству. Гнев был неизбежной принадлежностью урока. Денис, ученый грек, к которому Цицерон сохранил нежное расположение, был очень любезен с ним, но как только он начинал заниматься со своим сыном или племянником, с ним начинались настоящие припадки ярости. Без всякого сомнения, отцы любили кротких и миролюбивых учителей, они даже старательно искали таких, но в то же время они также охотно примирялись и с самыми необузданными учителями; мягкое и нежное воспитание казалось им опасным, так как оно могло избаловать детей. К тому же гнев учителя всегда имел причину и оправдание: если он выходит из себя — значит, относится к делу преподавания с рвением и добросовестно. «Чем лучше учитель, — говорит Цицерон, — чем способнее он, тем более гнева и нетерпения выказывает он на своих уроках. Ему мучительно видеть, что ученик не понимает того, что сам он понял так легко и быстро».
К несчастью, гнев учителя не всегда выражался только в одних словах, от слов он быстро переходил к делу. Местопребывание памяти, если верить Плинию Старшему, находится в нижней части уха, и вероятно поэтому учителя принимались развивать ее с безжалостным усердием. В их распоряжении были и еще более действенные педагогические средства. Любимым орудием учителя была ферула (линейка) . Линейка и школа были нераздельны по понятиям римлян. Ювенал относит эту ассоциацию даже к героическим временам: «Боясь розги, — говорит он, — Ахиллес уже большой распевал песни на горах своей родины». Ферула играла роль скипетра в школе: она поддерживала во всех пассивное повиновение. Дети должны были подставлять под линейку открытые руки, чтобы удар был больнее. В случаях серьезных пускался в ход ремень из шкурки угря или кожи. Плеть с узлами и железными остриями на концах, по-видимому, не употреблялась в школе. Одна картина в Геркулануме показывает, каким образом происходило наказание розгами. Виновного брал на плечи более взрослый товарищ; другой держал его за ноги; остальные хладнокровно смотрели на всю эту сцену, как будто бы в ней не было ничего необыкновенного. Учитель, спокойный и серьезный, вооружен розгой, которой он наносит сильные удары. Ребенок извивается от 'боли, и из его широко открытого рта, по-видимому, вылетают жалобные крики. Иногда экзекуция производилась с меньшей торжественностью: учитель просто хватал школьника за середину туловища, одной рукой держал его в воздухе вниз головой, а другой наносил ему удары своим ужасным педагогическим орудием.
В римской школе существовала суровая военная дисциплина. Напрасно время от времени раздавались благоразумные голоса против всех этих варварств, они были гласом вопиющего в пустыне, и традиционные приемы обучения неизменно продолжали свое существование. Они употреблялись не только в начальных училищах, но даже в тех школах, которые соответствовали нашим среднеучебным заведениям. Ювенал даже в то время, когда уже сочинял рассуждения по риторике, безропотно протягивал под ферулу руки, которые их писали. Знаменитый Орбилий был так строг с Горацием, что тот не мог вспомнить о нем без злобы и негодования; он охотно прибегал к линейке или к ремню из кожи. Квинтилиан, который протестует против этих жестокостей, говорит, что за них была сила привычки и авторитет некоторых философов. Нравы смягчались, а школа продолжала оставаться верной своим традициям. Святой Августин, живший в конце империи,* с ужасом говорит о способах, при помощи которых ему вбивали в голову греческий язык. Он был тогда еще маленьким, а между тем, по собственному признанию, далеко не с детским жаром просил Бога об избавлении от колотушек. Авсоний прошел через те же испытания, но относится он к ним совершенно иначе. Отправляя своего внука в школу грамматика, он уговаривает его не бояться побоев, так как им он обязан тем, что сделался ученым. Сенека требует, чтобы ребенок сохранил особую благодарность по отношению к учителю за телесные наказания, которым тот его подвергал. Страх, царивший в школах, был обычной темой для упражнений в стиле. Чтобы живо изобразить дурное обращение в школах, ребенку стоило только обратиться к своим еще свежим воспоминаниям и к следам, быть может, еще незажившим, тех побоев, которые он сам получил.
(Jullien, Les professeurs de litterature dans Tancienne Rome, стр. 189 и след., изд. Leroux).

http://www.sno.pro1.ru/lib/giro/3-4.htm 

Порка

Порка

Порка — вид телесного наказания, при котором человека бьют по бёдрам, ягодицам или спине.

Техника

Порка чаще всего состоит в серии ударов ладонью или различными приспособлениями, среди которых популярны ремень, прут, плеть, кнут, розга, бамбуковая палка.

Языковые особенности

На многих языках «порка» имеет тот же корень, что и «ягодицы». Так, французское "fessée " означает «задница», а голландское "billenkoek " означает «задница + пирог». Иногда «порка» указывает на штаны или процесс их снимания. Так, голландское "pak voor de broek " означает «на штанах».

Домашняя порка

Домашнюю порку получают дети от своих воспитателей — родителей или заменяющих их лиц либо учителей, а также супруги (мужья и жёны) друг от друга. Порка между супругами может носить как характер наказания за реальные провинности, так и характер сексуальной игры. В настоящее время физическое насилие над несовершеннолетними в большинстве стран запрещено законом и является основанием для отстранения от работы или увольнения воспитателя, ограничения или лишения родительских прав, а в случае причинения вреда здоровью — для несения уголовной ответственности.

Порка как мера наказания

Особым видом порки являлось прохождение через строй, применявшаяся в армии разных стран. Наказуемый шёл сквозь строй солдат, слева и справа от него, каждый был обязан ударить по спине шпицрутеном, сзади шёл полковой врач, осчитывающий удары.

Появившись в шведской армии в XVII веке, шпицрутены были вскоре распространены в большинстве европейских армиях, а с 1701 года были введены Петром I и в Россию.

В России шпицрутены применялись и для наказания гражданских лиц (прежде всего из податных сословий) по приговору военного суда и по уставу о ссыльных.

Порка как мера наказания применялась в тюрьмах для поддержания дисциплины. В странах Азии(например, в Сингапуре и Малайзии) порка применяется до сих пор.

Существенным элементом порки является унижение наказываемого. Тело осуждённого часто обнажают (как минимум те части тела, по которым наносятся удары, а иногда и все тело) таким образом, чтобы он чувствовал себя беззащитным против орудия порки.

Традиционно считается, что порка вырабатывает в наказуемом дисциплину, терпение и послушание.

Аргументы в пользу порки

Сторонники порки часто утверждают, что это родительское право и самый эффективный метод воспитания, описанный якобы ещё в Ветхом Завете ("Пожалеешь розгу - испортишь ребёнка"). По их мнению, лёгкая порка не приносит вреда здоровью. Многие полагают, что в последнее время дети стали особенно недисциплинированы именно из-за того, что их перестали пороть: «Меня отец порол, поэтому я и вырос нормальным человеком». Иногда также напоминают старое правило — что дитя можно пороть до тех пор, пока оно умещается на лавке.

Аргументы против

Противники порки утверждают, что порка — насилие, что она неэффективна, что она учит детей физическому насилию.нет источника Например, утверждают, что порка превращает детей в школьных хулиганов, которые бьют одноклассников.нет источника

Слово «порка» имеет очень интересные этимологические корни.К примеру типичный случай из крепостной Руси:Так и пошло испокон веков, что слово порка означает примитивный коитус. Слово прочно осело в разговорном языке людей на века.

=Маркиз де Сад=Скандальный французский писатель XVIII века. Известен своим пристрастием к телесным наказаниям девушек. Пропагандировал порку как удовольствие.

Традиции замка Насау (Глава 7)

Как и обещал, отправляю тебе новую главу "Традиций замка Насау".
* * *

Традиции замка Насау
(Глава 7)

Но атлумские стражи закона были чужды подобных сантиментов. Первая пара нарушителей порядка еще только спускалась по ступеням помоста, приветствуемая по большей части ободряющими криками толпы, а полицейские уже переключили все свое внимание на их старших товарищей по несчастью. Теперь настала пора друзей-кадетов повстречаться с карающей рукой правосудия.
Нельзя было не признать, что в отличие от первой парочки Орландо и Пард не выказывали ни малейших признаков волнения. Они сами, без понуканий, прошлепали к устрашающей конструкции и позволили стражникам закрепить их обнаженные тела в нужной позиции. Когда доктор приступил к предписанному кодексу обследованию их выставленных на обозрение сотен зевак наиболее интимных частей тела, мальчишки даже перекинулись с ним парой фраз, как со старым знакомым. Раш смотрел на кадетов с недоверчивым восхищением. По правде говоря, он принял прежние уверения ребят в том, что публичная порка для них дело привычное, за обычную браваду. Но теперь, когда розги вот-вот должны были начать свою болезненную пляску на их беззащитных задницах, хладнокровие будущего цвета атлумской армии просто поражало. Юный фаворит герцога мог лишь мечтать о том, чтобы встретить уже близкую порку столь же невозмутимо.
Чтобы отвлечься от тяжелых предчувствий Раш отвернулся от «порочной пирамиды» и принялся разглядывать зрителей, занявших места «в партере». В большинстве своем это были молодые бездельники, заранее разместившиеся в первом ряду. Именно они наиболее рьяно приветствовали каждую новую алую полоску на голых телах жертв и подначивали палачей хлестать юных преступников без всякой пощады. Но попадались там и вполне почтенные люди. Например, прямо у самого помоста расположилась опрятно одетая эйгера* средних лет с миловидной дочкой лет шестнадцати. Даме зрелище вовсе не нравилось. Однако она крепко держала дочь за плечи и время от времени строго шептала ей что-то на ухо. Очевидно, вид экзекуции незадачливых влюбленных должен был послужить для девицы суровым предупреждением, но эффект производил скорее противоположный. Юная особа явно наслаждалась необычным зрелищем. Ее глаза блестели из-под длинных ресниц, перебегая с одного голого парня на другого, а обутая в аккуратный башмачок ножка нетерпеливо притоптывала в ожидании начала очередной порки. Когда их с Рашем взгляды на мгновение встретились, девчонка скорчила рожицу и показала юноше кончик своего розового язычка.
Не успел Раш залиться румянцем от смущения, как его внимание привлек стоящий несколько в стороне высокий военный с суровым выражением породистого лица. Он не отрывал взгляда от распластанных для порки кадетов, как строгий учитель, принимающий у студентов экзамен.
«О! Похоже, командор Кассио знает, где искать своих учеников, если те отсутствуют на утренней побудке», - промелькнуло в голове у паренька.
*  *  *
Резкий свист рассекшего воздух прута заставил юношу вздрогнуть и, оторвавшись от разглядывания зрителей, вновь перенести внимание на возобновившуюся экзекуцию. Его взору предстала во всей красе крепкая упругая и совершенно голая задница Орландо с быстро проступающим на ней свежим рубцом от «горячего поцелуя» тяжелой розги. Мышцы на ягодицах кадета невольно сжались от вспыхнувшей боли, но мальчишка тут же расслабил их в ожидании следующего удара. И тот не замедлил последовать. Стражник отступил на шаг, широко размахнулся и, качнувшись  вперед, со всей силы вытянул паренька по самому низу полушарий, там где они переходили в широко раздвинутые крепкие ляжки. Орландо снова чуть дернул задницей и с шумом выдохнул сквозь зубы, но не позволил себе никакого другого свидетельства заполняющей его тело боли.
Раш наблюдал за поркой своего нового приятеля и как будто заново переживал перипетии своего памятного наказания во дворе замка. Теперь, со стороны, когда к воспоминаниям о нестерпимой боли добавился вид наливающихся малиновым полосок на еще недавно гладкой коже, все это выглядело еще более пугающее. Юный искатель приключений стиснул руки, чтобы унять предательскую дрожь, но не мог отвести взгляд от распластанного на «пирамиде» обнаженного тела. Паренек гадал, насколько еще хватит выдержки бедняге кадету, прежде чем он прервет поток сыплющихся на его зад обжигающих ударов и передаст печальную эстафету другу.
К удивлению Раша, случилось это весьма скоро. Уже после пятого удара Орландо громко  выкрикнул «Хватит!» и другой страж закона принялся полосовать прутом половинки Парда. Не успел юный любовник герцога удивиться такому малодушию, как второй мальчишка, получив свои пол десятка «горячих», тоже переложил честь знакомиться с розгами на задницу друга. Когда Орландо через очередные пять ударов снова «вернул подачу», Раш начал догадываться, что уже знакомые с площадью Тибальда II ребята заранее договорились давать друг другу передышку. Теперь он замечал, что пока экзекуторы дерут одного из любовников, другой мальчишка буквально обвисал на удерживающих его тело ремнях, расслабляя все мышцы и морально готовясь к продолжению порки.
- Отличная стратегия, - шепот Дэйвида заставил напряженного как струна Раша дернуться, - Это самый лучший способ перенести такую порку. Если мы сделаем также…
В душе парнишка не мог не согласиться со своим возлюбленным, но упрямое решение избавить своего гордого друга от большей части боли и унижения, заставило его отвернуться, как будто не расслышав слов герцога. Он сделал вид, что его отвлекло движение в плотных рядах зрителей. Два плечистых молодца в фиолетовых мундирах бесцеремонно прокладывали путь через толпу. Их движение сопровождали возмущенные крики и проклятья, но воспротивиться никто не решался – сам вид громил и короткие дубинки на поясах не располагали к длительным дискуссиям. Наконец парочка пробилась к самому помосту и расступилась в стороны, пропуская ту, для кого, очевидно, и расчищался путь. Это была эйгера неопределенного возраста (при желании ей можно было дать и двадцать пять и прилично за тридцать), определенно аристократка. Весь вид ее источал такое презрение к окружающим, как будто одно нахождение рядом с простолюдинами могло ее испачкать. Узкое вишневое платье было, в понимании Раша, несколько старомодным, но в сочетании с драгоценностями стоило, должно быть, целое состояние.
- Проклятье, маркиза Кассель, - снова послышался у самого уха Раша шепот Дэйвида, - А она-то что здесь забыла? Что, во всем Атлуме не осталось наивных мальчиков, готовых наняться к ней в грумы или пажи?
- Она что, мало платит? – наивно поинтересовался юный провинциал.
- Платит она втрое против любого другого, - усмехнулся молодой герцог, - Только никто не выдерживает больше месяца. За малейшую вину мальчишку волокут во двор и там любовник маркизы виконт Остиньяк порет его в кровь кавалерийским хлыстом. Но это еще полбеды. А вот за повторную провинность бедняга оказывается в специальном подвале. И что маркиза с виконтом с ними творят там, большинство даже рассказывать не решается.
- И что, никто до сих пор не подал на нее в суд? – поразился Раш.
- Самое прискорбное, что маркиза в своем праве, - юный герцог, кажется, даже скрипнул зубами, - Несовершеннолетние слуги не имеют права жаловаться на своих нанимателей, а те вольны наказывать их по своему усмотрению. Но похоже, доверчивых простачков в столице совсем не осталось, раз она опустилась до созерцания публичных экзекуций…
От возмущения Дэйвид несколько повысил голос и Раш опасливо оглянулся. Но никому не было дела до их разговоров – всеобщее внимание было сосредоточено на кульминации порки кадетов. Ребята получили уже ударов по тридцать пять-сорок и теперь им приходилось нелегко, не смотря даже на выбранную тактику и богатый опыт. Все ягодицы и ляжки мальчишек уже сплошь покрылись багровыми рубцами и теперь каждый новый удар приносил им непереносимую боль. С содроганием наблюдая, как свежий прут со свистом врезается в перепаханные вдоль и поперек полушария зада Орландо, Раш диву давался, как юному кадету удается не орать в голос. Некогда гладкая кожа на заднице и бедрах паренька кое-где уже была рассечена до крови и количество повреждений увеличивалось с каждым ударом. Было заметно, как дрожит он напряжения тело бедняги, но из плотно сжатых губ так и не вырвалось ни одного крика. В последний раз экзекуторы поменяли жертву. Еще пять ударов по заднице Парда (тот не уступил другу в стойкости) и стражники передали получивших свое кадетов в руки доктора.
Наконец, после обязательного осмотра освобожденные от ремней курсанты проковыляли мимо ждущих своей очереди Раша и Дэйва к своему суровому командиру. Тот, судя по всему, остался доволен поведением своих подчиненных во время наказания. Командор ободряюще хлопнул мальчишек по мокрым от пота плечам и повернулся было прочь от помоста, но юнцы не собирались упускать уникальную возможность воочию лицезреть порку своего сюзерена. Просьба остаться до конца экзекуции, судя по всему, несколько смутила Кассио – уж чем-чем а зрелищем телесных наказаний будущий цвет атлумского воинства было не удивить – но командор только коротко кивнул и кинул своим подопечным плащи, чтобы прикрыть наготу.
«Вот любопытные засранцы!» - подумал Раш с долей досады. Хотя в глубине души не мог не признать, что при других обстоятельствах пожалуй тоже не упустил бы такой шанс. Ведь зачем-то потащился он тогда в кабинет Просперо, хотя в итоге это и вылилось в дополнительные испытания для его собственной задницы.
*  *  *
Углубиться в совсем не свойственный ему анализ своих поступков Рашу помешала звонкая затрещина: полицейские не собирались давать юным правонарушителям время на философские размышления. Та же рука, что приложила парнишку по затылку тут же вцепилась ему в ухо и безжалостно поволокла к месту искупления грехов. Кривящийся от боли в жестоко выкручиваемом ухе и сгорающий от стыда Раш был водворен на «порочную пирамиду» и накрепко пристегнут к ее каркасу. На соседней стороне конструкции также зафиксировали Дэйва. Как и юных кадетов, друзей закрепили в согнутом положении, так что их руки сходились у противоположного ребра, а головы почти соприкасались внутри хитроумной конструкции. Раш бросил украдкой взгляд на своего коронованного любовника. Герцог был немного бледнее обычного, но больше ничем не выдавал внутреннего напряжения.
«Вот бы и мне так», - подумал мальчик, у которого капельки пота уже стекали по щекам, хотя порка еще даже не началась.
«Только бы начали с меня», - твердил про себя Раш, - «Я постараюсь не запросить пощады даже если с меня всю шкуру спустят…»
Впрочем, в глубине души, парень вовсе не был так уверен в своей стойкости. Воспоминания о недавней экзекуции во дворце заставляли сомневаться, что он выдержит все эти сто ударов тяжелой розгой вдобавок к «авансу» полученному ночью от Дрю и компании.
Тем временем порка все не начиналась. Более того на помосте, вне видимости горе-влюбленных, разгоралась нешуточная свара между доктором и стражниками.
- Да почем я знаю, откуда у них рубцы на задницах? – голос сержанта Тибора утерял весь свой артистический пафос, - Может их родители были против их «дружбы» или просто всыпали соплякам за какую-то провинность.
- Вы за кого меня принимаете, эйгер** сержант? – каждое слово седого врача так и сочилось сарказмом, - Я уже двадцать лет созерцаю задний фасад выдранных Вами подростков. Вы серьезно считаете, что я не отличу следы полицейского хлыста от родительской розги?
- Ну, может и всыпали соплякам по паре горячих, чтобы поумерили наглость, - буркнул Тибор раздосадовано, - Подумаешь, велика проблема…
- По паре горячих, говорите? – врач раздраженно фыркнул, что еще больше усилило его сходство с сердитым седым ежом, - Вон у того, черноволосого вся задница разукрашена. Не меньше полутора десятков по самой скромной прикидке. Я даже узнаю руку сержанта Дрю. Готов поспорить на месячное жалование, именно он сегодня в ночной смене.
- Вот старый зургот***, - проворчал себе под нос раздосадованный Тибор. Не понятно было имеет он ввиду своего коллегу или дотошного эскулапа.
- Ладно, ладно, эйгер Кинто, - обратился стражник уже непосредственно к своему неуступчивому оппоненту, - Сбросим сосункам десяток. Итого получается девяносто на двоих…
- Не больше восьмидесяти, эйгер сержант. Или я вообще отменяю экзекуцию и пишу рапорт эйгеру префекту.
Тибор скривился как от зубной боли и бросил взгляд на начинавшую выражать недовольство непредвиденной задержкой публику. Должно быть угроза была вполне серьезной, потому что полицейский досадливо махнул рукой и обратился к переминающимся с ноги на ногу подчиненным:
- Слышали? Восемьдесят «горячих», - и добавил желчно, - Таких, чтобы эти оболтусы вообще забыли, что такое сидеть.                             
* Эйгера – «Уважаемая» - уважительное обращение к женщине (как правило, замужней).
** Эйгер – «Уважаемый» - 1) обращение к взрослому мужчине; 2) уважительное обращение  к мужчине независимо от возраста.
*** Зургот – тягловое животное, напоминающее покрытого чешуей осла. Отличается исключительным упрямством.
Catpaw