Приключения Эрика в Джевелшире. (Часть 9) Легенды кру’у-линг-на.
Следующие несколько дней проходили для Эрика по одному и тому же, становящемуся уже привычным, расписанию. Утром, кое-как выспавшись после бурной ночи со своим лохматым любовничком, паренек спускался к колодцу для водных процедур, где его неизменно поджидал Рэдли с ремнем и наказом от наместника, как этот ремень эффективно применить. Эрик с черным юмором представлял себе гипотетическое расписание утренних дел барона:
1. Почистить зубы;
2. Выгулять собачку;
3. Выпороть Эрика…
В глубине души юный гонец был благодарен крепышу мечнику, что он выполняет данное конкретное поручение сам, не перепоручая какому-нибудь «специалисту» вроде Курта или Сигни: Рэдли полосовал его ягодицы неизменно добросовестно, но без… чрезмерного энтузиазма.
Кое-как промаявшись до обеда, Эрик уже без одежды спешил в конюшню, чтобы через минуту вывалиться оттуда с перекинутым через плечо хохочущим Тилом. Остаток дня подростки проводили шатаясь по Урлану и купаясь на своей укромной полянке.
Пару раз ребята пытались прихватить с собой Бруно, но мрачный как туча гончар не позволил друзьям даже перекинуться с сыном хоть парой слов. Когда же юный конюх попытался по привычке настаивать, Виргольд с рыком сдернул с крюка тяжелый кожаный ремень. С воплем «Дёру!» Тил метнулся вдоль стенки, преследуемый разъяренным ремесленником. Эрик, привыкший уже полагаться в таких ситуациях на чутье друга, опрометью вылетел в дверь и оказался на улице одновременно с рыбкой нырнувшим в окно «эльфенком».
Наплескавшись вдоволь, мальчишки растягивались на траве в спасительной тени кустов и «абориген» продолжал посвящать «туриста» в тонкости джевелширского житья-бытья. Правда, от «практических занятий по порке» пришлось на время отказаться, поскольку уже на следующий день после первого урока Бьорн крепко выдрал Тила за какую-то очередную провинность. И хотя по тяжести ущерба эта порка не шла ни в какое сравнение с предыдущей, Эрик настоял на переносе уроков до тех пор, пока не подживут свежие рубцы на теле возлюбленного. Молодой конюх пытался, правда, храбриться и продолжить обучение, но калифорниец готов был поклясться, что слышал вздох облегчения мальчишки, когда наотрез отказался хлестать друга по и без того уже вдоль и поперек исполосованной заднице.
* * *
Среди прочих тем болтовни ребят была одна, обсуждение которой американский тинэйджер откладывал сколько мог. Ему долго не хватало духу признаться Тилу в том, что в любой день их быстро крепнущая дружба может быть прервана его принудительным возвращением в родной мир – ведь по договору срок его пребывания в Джевелшире ограничивался одним-двумя месяцами. Однако когда этот вопрос все же возник в их разговоре, реакция «лесного эльфа» - уже в который раз – оказалась для Эрика совершенно непредсказуемой. В пол-уха выслушав сбивчивое объяснение юного калифорнийца о скорой разлуке, Тил ошарашил приятеля советом не заморачиваться по этому поводу и заодно не слишком рассчитывать на столь скорое возвращение домой.
- Эй, дружище, - молодой американец навалился на своего смуглого приятеля, шутливо заламывая ему руку за спину, - Я в который раз замечаю, что ты, как ни странно, знаешь об этом «саркофаге» куда больше меня. А ну-ка, выкладывай все! А не то я применю к тебе жесточайшие меры физического воздействия! Ну?!
- Если ты о той мере, что упирается мне под копчик, то без ее немедленного применения, я и вправду не стану ничего рассказывать! – расхохотался «лесной эльф», - Так что начинай свои «пытки», а я, так и быть, раскрою тебе кое-что из секретов племени моей матери.
Светловолосый подросток тут же приступил к выполнению обещания, а Тил заговорил уже гораздо серьезней:
- Эрик, ты действительно не трепись об этом направо и налево. Если легенды не врут, эта тайна однажды уже спасла кру’у-линг-на от полного уничтожения и, кто знает, может пригодиться и в будущем. С чего бы начать…? Ладно, зайду издалека. Предания гласят, что когда-то, еще до того, как в этом мире появились шойи и джевелширцы, наш народ уже создал здесь могущественное государство. Шаманы говорят, что предки умели летать выше деревьев, разговаривать друг с другом на огромных расстояниях – ну, как ты бы уехал в столицу, а я остался здесь, но мы бы с тобой болтали как сейчас – видели сквозь камень и всякие прочие чудеса… Ну а лау (то, что ты называешь «саркофагом») использовали, чтобы мгновенно перемещаться между городами и даже в другие миры. И вот однажды почти все древние кру’у-линг-на (уж не знаю, что им в голову ударило) попрыгали в лау и свалили отсюда навсегда. Легенды говорят, что однажды они вернутся, но в это уже мало кто верит. Ну а те немногие, кто остался, перестали пользоваться всеми этими магическими штуками и ушли жить в леса. А со временем и вовсе забыли как чем пользоваться… Только шаманы хранили знания об этих лау. Ну, вроде как если надумают вернуться древние, встретить их свежими бананами и торжественными танцами. По мне, так лучше бы они сохранили что-нибудь из оружия. Глядишь, и не пришлось бы бегать по дебрям от непрошеных гостей!
- Ну, ладно, перейдем к историям не столь давнишним. Эй, ты «физическое воздействие-то» не прекращай! Так вот, когда эти земли захватили шойи, они решили извести предков моей мамочки под корень. И это, надо признать, им почти удалось: кру’у-линг-на тогда осталось всего около сотни и эти гады с косичками обложили их со всех сторон. Тогда шаман отвел выживших к ближайшему лау и велел всем лезть внутрь. Старик обещал, что через две луны они вернутся в родной мир, а шойи к тому времени уже бросят их искать. По большому счету он не наврал: в назначенное время люди стали один за другим вылезать из лау. Большинство взахлеб делились впечатлениями о двух месяцах, проведенных в разных чудных мирах. Но нашлось немало таких, кто утверждал, что отсутствовал больше года. А один совсем юный охотник вернулся вообще седым стариком. Он страшно ругался и требовал немедленно отправить его обратно. По его словам получалось, что в том мире он стал правителем могучей державы и, если его отсутствие обнаружат, наследники передерутся из-за трона, а соседи поспешат разодрать страну на части. Хотя шаман и уверял, что не сможет отправить его в тот же мир, что и прежде, этот псих все же залез в лау и больше его никто не видел. Ну, вот в общем-то и все…
- Интересно! – Эрик пытался переварить новую информацию, - Но меня-то забрасывали в точно определенное место. Выходит, кто-то отрегулировал им этот «гробик».
- Хочешь сказать, что те чудные маги из твоего мира стакнулись с кем-то из наших исчезнувших предков? Не зна-а-аю… Я только предупреждаю, что ты можешь застрять у нас дольше, чем рассчитывал.
* * *
Вечером того же дня на входе в крепость ребят встретили характерные звуки порки: свист рассекающего воздух и впивающегося в обнаженное тело «инструмента», стоны жертвы и одобрительный гул голосов зрителей. На первый взгляд в этом не было ничего примечательного – в Урланской цитадели ни один день не обходился без телесных наказаний провинившихся – но два обстоятельства заставили Эрика вздрогнуть и притормозить в воротах. Во-первых, если не брать в расчет его собственных недоброй памяти утренних свиданий с ремнем Рэдли, парень не мог припомнить, чтобы виновных секли прямо во дворе. Солдат, как правило, пороли разложив на их койках в казарме, прочих – на конюшне. Делалось это вовсе не для того, чтобы сохранить достоинство жертвы, а просто чтобы не отвлекать подобным зрелищем от работы слишком много любопытных. Но не это заставило молодого гонца внутренне похолодеть. «Голос» этого орудия он не спутал бы ни с чем другим – слишком свежи и устрашающи были воспоминания о злосчастной аудиенции у урланского наместника.
Тилу, судя по всему, доносившиеся из-за спин многочисленных зрителей звуки тоже были знакомы. Мальчишка нахмурился и, предостерегающе зыркнув на приятеля, ужом скользнул в толпу. Этот взгляд вывел юного актера из столбняка и напомнил, что во избежание неприятностей не мешало бы соответствовать образу. Проглотив комок в горле, юноша шагнул ближе и, пользуясь своим ростом, постарался получше рассмотреть происходящее.
Открывшаяся картина действительно стоила более пристального внимания. По крайней мере, такого метода наказания Эрику видеть еще не приходилось. Четверо стражников в кильтах до колен (явный признак большой выслуги лет) держали на весу обнаженное тело мускулистого парня, лица которого Эрику с его позиции не было видно. Каждый из солдат тянул руку или ногу бедолаги в свою сторону, так что тот оказался растянут параллельно земле и не имел возможности не то что вырваться – даже пошевелиться. По бокам от беспомощного нагого тела с довольными ухмылками на одутловатых рожах расхаживали, поигрывая кнутами, старые знакомые юноши Дерк и Сигни. Они явно наслаждались своей ролью и старались подольше растянуть развлечение. Загорелые спину и ляжки парня уже пересекало немало багровых рубцов, а от одного взгляда на крепкую задницу просто бросало в дрожь. На память Эрику пришли виденные в интернете фотографии ягодиц сингапурских и малазийских преступников после юридической порки до сих пор практикующейся в этих государствах. Вживую все выглядело еще ужасней! Кровоточащие полоски на широко раздвинутых полушариях жертвы пересекались и сливались одна с другой, так что подсчитать общее их количество было невозможно, но даже на глазок юный калифорниец видел, что тот получил уже около полутора десятков ударов. А ведь самому Эрику и семь плетей показались пыткой на пределе человеческих возможностей!
Какая-то внутренняя сила как будто толкала мальчика через толпу, чтобы увидеть лицо наказываемого. Тот висел в руках стражников совершенно неподвижно, и гонцу показалось даже, что он потерял сознание. Но тут один из палачей вновь резко взмахнул плетью, кожаный хвост плотоядно обвился вокруг поясницы, там, где она переходила в округлые холмики ягодиц и бедняга с хриплым стоном вскинул голову. Эрик аж присвистнул от неожиданности, узнав искаженное болью лицо Бьерна.
Паренек столько раз видел старшего конюха с пучком гибких розог или ремнем в руках, то исполняющим чей-то приговор, то хлещущим задницы подчиненных по собственному усмотрению, что ему как-то и в голову не приходило, что этот уже почти взрослый парень с пробивающейся бородкой и мускулистым торсом сам может оказаться в столь прискорбном положении. Но по правде сказать, сейчас, растянутый голым и беспомощным на глазах веселящихся наблюдателей, Бьерн уже не казался слишком серьезным или взрослым для порки.
Признаться, Эрик наблюдал за по-прежнему неспешной экзекуцией со смешанными чувствами. Помня о собственных мучениях в апартаментах барона Грега, юноша не мог не сочувствовать бедолаге конюху, но в глубине души нарастало злорадное удовлетворение: ведь он так и не простил Бьерна за ту жестокую порку, после которой он, сам еле сдерживая слезы, выхаживал всхлипывающего Тила в своей коморке над оружейной.
Легок на помине, «эльфенок» вынырнул из толпы под боком у друга. Вид у мальчишки был озабоченный, если не сказать хмурый.
- Как же скверно все сложилось, - скривился как от зубной боли юный грум, - Торвальд вернулся из столицы и как всегда на измученном коне – наездник из него неважный, знает только хлыст да шпоры. Бьорн конечно вскипел – он ненавидит, когда мучают лошадей. И все бы обошлось. Бьорн поворчал бы и успокоился, когда Торвальд убрался спать. Но этот вояка успел уже нализаться где-то в городе и по пьяни посчитал себя смертельно обиженным. Короче, он поперся в казарму и начал там зудеть, мол, что за неслыханная наглость: какой-то сопливый конюх, который еще недавно без кильта бегал, смеет тявкать на заслуженного воина. Ну а Сигни и другим только повод дай! Тут же сговорились преподать Бьорну урок. А главное, как назло, Рэдли уехал за фуражом и привести их в чувство оказалось некому. Вот дерьмо! Как же это некстати…
- Ну и ладно. Пусть и сам побудет в шкуре тех, кого лупцует почем зря, - потакая своему внутреннему голосу, буркнул Эрик, - Да и тебе не помешает пару недель отдохнуть от его тирании.
- Да уж, отдохну! – криво усмехнулся «лесной эльф», - Я вот думаю, не сбежать ли мне в лес (есть у меня там укромное местечко) пока Бьерн не оклемается. Уж пусть лучше он с меня потом шкуру спустит, чем оказаться под командой Гуннара.
- Это еще кто такой? – явно огорченный тон друга заставил юного калифорнийца тут же забыть о возмездии старшему конюху.
- Ну, Гуннар – Рыжий Гу – помнишь, который порол тебя в твой первый день в Урлане? Он у нас на конюшне второй после Бьорна и теперь наверняка останется за старшего… сволочь.
- А ты что, с ним на ножах?
- Ага! А также на мечах, топорах и пиках, - снова скривился Тил, - Этот гад меня ненавидит с тех пор, как я только появился в крепости. Гу сам еще был младшим конюхом, но уже тогда искал, кого бы помучить. Только вот возможностей почти не было. И тут я – новичок, да к тому же кулин-полукровка… Этот бесхвостый пес, должно быть вознес хвалу богам за такой «подарок» и решил оторваться по полной. Мало того, что он в первый же день свалил на меня все свои обязанности, так еще и измывался как хотел. А я даже вякнуть в ответ не смел – так боялся потерять эту работу. Я ведь до того… Ладно, потом как-нибудь поведаю тебе грустную историю своих мытарств в славном городе Урлане. В общем, не знаю, сколько выдержал бы я эту собачью жизнь «под крылышком» Рыжего Гу, если бы не Бьорн. Он был тогда помощником старшего конюха. Он смотрел-смотрел на все это несколько дней, а потом прямо при Гуннаре заявляет: «Чего это ты, мол, Тил, позволяешь всякому … о себя сандалии вытирать? Он такой же сопляк, как и ты. В следующий раз пристанет – садани так, чтоб на второй глаз косить начал! А если кого из приятелей позовет, кликни меня – вместе отмахаемся». Ох, как же я тогда возликовал! А с Рыжим мне даже драться не пришлось – ему одного этого разговора хватило. Конечно сейчас, когда добирается до моей жопы, он всегда старается хлестнуть побольнее – по самым чувствительным местам и чтобы шкурку рассечь. Но при Бьорне-то он все же сдерживался, а теперь, когда сам останется за старшего…
- Мда-а-а… И чего же нам делать? - после подобного прояснения ситуации Эрик тоже проникся плачевными перспективами своего темноволосого любовника, - Может, действительно спрячешься на время? А я буду таскать тебе провиант и не давать заскучать долгими днями.
- Да уж, скучать бы мы с тобой точно не стали, - мальчишка потерся носом о плечо высокого друга, - Эх, не могу я сбежать из крепости. Как раз сейчас никак не могу.
- Может тогда воспользоваться этой твоей мазью? – пропустив мимо ушей туманное заявление возлюбленного, Эрик пытался отыскать выход из положения, - Ну, чтобы поскорей привести Бьорна в норму?
- Н-е-е. У меня ее совсем чуть-чуть осталось, - огорченно вздохнул Тил, - Да и эти никого к нему не подпустят. Вон, смотри!
Гонец обернулся и обнаружил, что экзекуция действительно уже закончилась. Теперь палачи подтащили почти бесчувственное тело конюха к коновязи и умело прикручивали его руки к деревянному столбу. Стражники намеренно выбрали такую высоту, чтобы не стоящий на ногах парень не мог опуститься на колени и фактически висел на скрученных веревкой запястьях.
- Эй, вы! – рявкнул толпящимся вокруг обитателям замка Сигни, - Ни пищи, ни воды, пока мы его не снимем. Если кто приблизится к этому сопляку – лично все зубы повыбиваю!
- Ты, проследи! – ткнул он пальцем в грудь одному из младших солдат.
Тот вздрогнул и подобострастно закивал. Зрители начали расходиться, увлеченно обсуждая увиденное.
- Э-э-э-х… Бьорну сейчас ничем ни поможешь, - вздохнул Тил, отводя взгляд от высеченного «коллеги по работе», - Ладно! Не он первый, не он последний.
- А как же ты с этим Гуннаром?
- Да как-нибудь выкручусь, - в голосе мальчишки не слышалось особой уверенности, - По крайней мере этой ночью он до моей задницы точно не доберется. В отличие от тебя!
«Эльфенок» привычно запрыгнул долговязому калифорнийцу на спину и шутливо куснул за мочку уха.
- Ладно, поехали, чудо моё! – Эрик поудобней устроил своего худощавого седока и потопал вверх по лестнице, по дороге размышляя, является ли причиной таких резких смен настроения его товарища обычное подростковое легкомыслие или это защитная реакция на полную неприятных неожиданностей среду существования.
Catpaw
Приключения Эрика в Джевелшире. (Часть 8) «Вхождение в образ»
Уже глубокой ночью, когда утомившийся Тил посапывал у него на плече, Эрик никак не мог заснуть, снова и снова прокручивая в голове подробности недавнего разговора. Выводы были неутешительные: приходилось признать, что внедрение в иной мир он практически провалил. То, что первым заметил наблюдательный «эльфенок», вскоре могло привлечь внимание и менее дружелюбно настроенных индивидуумов. У юноши холодело в животе от одной мысли о том, что выяснением его личности займется барон Грег со своими подручными… Юному калифорнийцу уже стало абсолютно ясно, что знание языка и сведения (далеко не полные, как выяснилось) по истории и обычаям Джевелшира, вбитые ему в голову перед перемещением, могли служить лишь минимальной базой, но никак не гарантией успешного слияния с местными. Уж кому, как не голливудскому киноактеру должно было быть понятно, как вживаются в роль. Спокойная и простая жизнь на заставе, мало чем отличающаяся от какого-нибудь скаутского лагеря в Скалистых горах, порядком расслабила его и заставила потерять бдительность. Но теперь нужно было срочно наверстывать упущенное! В конце концов, неужели одна из восходящих звезд американского кино не сможет сыграть роль мальчишки-гонца из провинциального античного гарнизона?! И начинать вживаться в образ нужно уже с завтрашнего дня.
Несколько успокоенный этим решением, Эрик поглубже запустил пятерню в Тилову встрепанную шевелюру и соскользнул в глубокий сон без сновидений.
* * *
Утром первым, кого парень увидел, спустившись во двор, был Рэдли со знакомым ремнем в руках.
- Тут такое дело, малыш… Господин наместник велел тебя как следует выпороть…
«Дежавю какое-то…» - вздохнул про себя Эрик, занимая уже привычную позицию кверху задницей на бортике колодца.
Получив причитающуюся ему порцию «горячих», светловолосый тинэйджер приступил к традиционному обливанию. Два ведра ледяной воды в сочетании с доброй поркой дали поразительный тонизирующий эффект и юноша почувствовал себя полным сил и энергии для глубокого познания джевелширских реалий. Впрочем, для успешного осуществления этих планов ему, безусловно, требовался понимающий советчик и инструктор, так что Эрик, отряхиваясь по-собачьи, направился к воротам конюшни. Тил, как раз занятый чисткой его лошади, приветственно помахал из дальнего стойла. Само собой юный конюх тоже изнывал от желания задать другу кучу вопросов, так что уговаривать его смотаться после обеда на речку гонцу не пришлось. Мальчишка успокоил Эрика, что ему даже не придется расплачиваться за отлучку новыми рубцами на попе, поскольку Бьорн уже простил ему прежние грехи и не возражал против некоторого послабления в расписании работ.
Пока же «эльфенок» все еще был занят своими прямыми обязанностями, молодой гонец, высмотрев устроившегося на скамейке в тени башни Рэдли, решил пополнить свой запас полезных знаний из другого доступного источника. Сидеть после утреннего массажа копчика юноше было совсем не комфортно, поэтому он предпочел растянуться на пузе, уперев подбородок в кулаки и задрав вверх не поместившиеся на лавке голени и ступни.
- Скажи-ка дядя, ведь недаром… - начал Эрик проникновенным голосом.
- М-м-м-м? – старый вояка приоткрыл глаза и потеребил широкой ладонью светлую шевелюру паренька – «родственное» обращение пришлось ему явно по душе.
- Скажи, вот чего эти шойи все на нас лезут? И какие они вообще?
- А-а-а, ты же, малыш, кажись, с южного побережья? Не удивительно, что этих поганцев в глаза не видел! Какие… Да люди как люди. Чуть пониже нас будут. Волосы потемнее. Они их еще в тонкие такие косички заплетают – как мы гривы лошадей. А еще одеваются смешно: в кильты с рукавами! Так что каждую ногу в отдельный рукав засовывают. Хе! Одно слово – варвары!
- Да уж! – поддакнул Эрик, пытаясь не расхохотаться от такого оригинального определения штанов.
- А что к нам-то лезут – это поня-а-атно. Хотят, значит, Урланскую провинцию обратно забрать.
- Обратно? Так что, раньше выходит это их земля была? – поразился юноша.
- Да ты что, парень, вообще про вторую шойскую войну не слыхал? Чему тебя твой наставник дома учил? – поразился мечник.
- Да он старенький совсем был! – нашелся юный калифорниец, благоразумно умалчивая, что в детстве учил историю совсем других стран и народов, - Засыпал часто, а я с братьями сбегал к морю купаться. А он потом и вспомнить не мог, что он нам рассказывал, а что нет.
- Поня-а-атно… - протянул Рэдли, - Ну, тогда слушай. В общем, все эти земли от Кионской переправы и до гор мы у шойев отбили лет этак… да уж тридцать с лишним назад. С тех пор эти драные псы на нас зубы и точат. Да только это и не их земля была вовсе. До них-то, вишь, еще лет сто назад, тут кулины жили. Да только шойи их почти всех перебили, а те, что выжили, до сих пор по лесам прячутся. Нам они и проблем-то почти никаких не доставляют. Устраиваем только раз в восемь-десять лет на них Большую Охоту, чтобы, значит, этих дикарей слишком много не расплодилось.
Эрик чуть было вслух не возмутился тому, что об убийстве людей рассуждают, как об облаве на волков, но вовремя вспомнил, какими методами его собственные предки еще совсем недавно расправлялись с «краснокожими дикарями» в своей «цивилизованной» стране и прикусил язык.
- Да они совсем дикие! – словно почувствовав в молчании юного собеседника тень осуждения, поспешил успокоить его Рэдли, - Живут в глуши. Каменных домов не строят – только хижины из веток. И бабы их охотятся и рыбачат вместе с мужчинами.
- У них – ты представь – даже короля нет! – продолжал возмущаться мечник, - Говорят, эти дурни каждый год собираются вместе и выбирают себе новых вождей. Хе! Вот же глупый народ! Одно слово – ди-ка-ри.
- Да уж… - протянул «дикарь» Эрик, представляя, что сказал бы рыжебородый вояка об американской избирательной системе, - А как они выглядят?
- Как выглядят?! – у Рэдли отвалилась челюсть, - Да ты что, паренек, когда трахаешься, глаза закрываешь? Иначе одна кулинская рожа тебе уже по ночам сниться должна!
- Что, Тил – кулин?! – настала очередь гонца разинуть рот.
- Ну, полукровка, я думаю. Настоящие-то помельче будут. И в город носу не кажут. А этот вот прижился у нас тут. Мальчишка вроде неплохой… По мне, так и пусть живет – если только не пришибут его во время следующей Охоты, - и добродушный мечник снова прикрыл глаза, оставив Эрика переваривать свалившуюся на него новую информацию.
* * *
Когда молодой гонец после обеда вышел с кухни во двор, смуглолицый приятель уже ждал его, привычно устроившись на коновязи, как на насесте. Завидев друга, он расплылся в широченной улыбке и нетерпеливо устремился к крепостным воротам. Однако Эрик жестом попросил удивленного «эльфа» подождать и в несколько прыжков взлетел по лестнице в свою комнатушку над оружейной. Там паренек решительно избавился от всей своей одежды и уже полностью голым вновь предстал перед своим спутником.
Тилу вид обнаженного Эрика определенно понравился, что он и показал, завертевшись волчком вокруг своего возлюбленного. Завершился этот танец уже традиционным прыжком на спину долговязого тинэйджера. Однако на этот раз гибкий как лоза мальчишка не ограничился захваченной позицией, а ловко вскарабкался выше и уселся Эрику на плечи, свесив босые ноги ему на грудь. Так, один верхом на другом, два голых подростка и покинули плавящуюся от полуденного жара цитадель.
За воротами лохматый «эльфенок» спрыгнул с плеч друга и, пританцовывая на раскаленной земле, потащил его в хитросплетение урланских улочек.
Не смотря на всю решимость юного путешественника между мирами поскорее вжиться в шкуру обычного джевелширского мальчишки, первая прогулка по городу полностью голым его порядком напрягала. Без спасительной повязки на бедрах бедному Эрику казалось, что все встречные только и делают, что рассматривают то, что она в прошлый раз прикрывала. Его спутник тоже не способствовал обретению пареньком душевного равновесия. Вместо того чтобы сразу рвануть на спасительную в такую жару речку, черногривый парнишка, кажется, вознамерился посетить все мастерские и лавки города, которые оставались открытыми во время «сиесты». Его приятели-подростки с удовольствием прерывали свои занятия ради пары новостей из цитадели, но разговор почему-то каждый раз сворачивал к обсуждению самых интимных подробностей их ночного времяпрепровождения. Ладонь смуглокожего мальчишки при этом собственнически стискивала ягодицы смущенного американца или прогуливалась по внутренней поверхности его стройных обнаженных бедер. Пока беззастенчивый конюх в красках расписывал их любовные утехи, Эрик заливался краской до кончиков пальцев и не знал, куда себя деть от оценивающих взглядов заинтригованных слушателей. В конце концов, по лукавым взглядам «эльфенка» тинэйджер догадался, что тот специально испытывает его излишнюю стеснительность.
- Ну, погоди! – прорычал, изображая ужасный гнев, Эрик, охватывая не успевшего увернуться приятеля вокруг талии, - Сейчас я устрою прямо здесь, на улице, наглядную иллюстрацию к этим твоим занимательным повествованиям.
- Давай! – ухмыльнулся мальчишка, - В конце концов, что такое три десятка плетей и пара часов у позорного столба за перетрах в публичном месте. Сущий пустяк! Не стоит и внимания обращать!
Оба друга расхохотались и наперегонки помчались к манящей спасительной прохладой глади реки.
* * *
Вдоволь наплававшись и наплескавшись на своем укромном пляжике, ребята не стали сразу выбираться на берег, а растянулись на мелководье так, чтобы прохладные струи омывали их стройные обнаженные тела, а над водой торчали только взлохмаченные мокрые головы. Тил выжидающе вперил в друга взгляд своих раскосых миндалевидных глаз и калифорнийский тинэйджер без лишних напоминаний начал пространное повествование о своем, оставшимся где-то в неизвестности, мире. «Лесной эльф» слушал его с неослабевающим интересом и легким недоверием. Наверное, так земной подросток воспринимал бы рассказ прибывшего из другой галактики гуманоида о его родной планете. Парнишка часто удивленно вскидывал брови, порой непонимающе хмурился и просил разъяснений, которые Эрик не всегда был в состоянии дать. Пару раз юного конюха разбирал такой хохот, что он вынужден был выскакивать из воды, чтобы не захлебнуться и катался по берегу, болтая в воздухе босыми пятками.
Однако в целом Тил ухватывал новые для него знания и понятия гораздо быстрее и легче, чем молодой американец мог бы предположить. А порой его реакция и вовсе поражала гостя из иного мира. Так при упоминании саркофага, перенесшего Эрика в Джевелшир, парнишка лишь кивнул лохматой головой и пробормотал себе под нос какое-то слово на незнакомом другу языке. Да и вообще идея путешествий в иные миры не вызвала у него ни малейшего недоверия.
Время уже неумолимо катилось к вечеру, когда юный гонец решил прервать на время свой затянувшийся рассказ и попробовать получить от своего юного возлюбленного какую-нибудь полезную для вхождения в образ информацию.
- Слушай, Тил, - начал он чуть смущенно, обняв друга за плечи, - а ты не научишь меня, как правильно вести себя во время порки? Ну, как ты говорил: вовремя расслабиться или вильнуть задом…
Мальчишка на мгновенье задумался, но потом серьезно кивнул и зачем-то ломанулся в гущу кустов. Эрик все еще недоумевал, куда это направился его приятель, когда тот вернулся с длинным и гибким ивовым прутом в руках. Вид у паренька был очень решительный.
Эрик при виде розги в руках конюха несколько опешил. По правде сказать, он рассчитывал скорее на теоретические лекции, но профессор Тил явно отдавал предпочтение практическим занятиям.
Впрочем, «эльф» тут же удивил юношу еще больше, когда вручил ему прут, а сам растянулся во весь рост на траве у его ног, положив подбородок на скрещенные руки.
Такого юный калифорниец совсем не ожидал. Собственноручно сечь своего лучшего друга и любовника, пусть даже с его одобрения и согласия?! Тинэйджер смущенно переминался, не отрывая глаз от готовой к порке смуглой попки юного джевелширца, но не решаясь пустить лозу в ход.
- Ну, чего ждешь? Ты же хотел научиться как вести себя во время порки? Тогда вперед! – Тил явно не разделял драматических переживаний приятеля.
- Ладно… - невысоко взмахнув розгой, парень хлопнул по небольшим округлым ягодицам юного конюха, - Ну, и что надо делать?
- Ничего. Если бьют, как ты сейчас, просто лежи и думай о приятном.
Хмыкнув, Эрик вложил в следующий удар чуть больше силы.
- Можно еще вздремнуть, - нахальный мальчишка прикрыл глаза и тихонько захрапел.
«Ах так!» - молодого американца начал разбирать азарт.
Эрик отступил на полшага назад, широко размахнулся и что есть силы хлестанул гибким прутом по поджарой заднице своего возлюбленного. На этот раз на смуглой коже сразу же проступил чуть более темный след, а Тил слегка подпрыгнул и вскинул голову.
- О! Вот это уже кое-что. Если стегают старательно, но неумело, полагаясь только на силу удара, постарайся лежать расслаблено и особо не дергаться. Если будешь напрягаться и вертеть задницей, больше вероятность получить рассечение. Давай-ка еще разок для наглядности.
То, с каким хладнокровием и спокойствием приятель вытерпел этот в общем-то совсем не слабый удар, несколько успокоило совесть молодого гонца и он без возражений еще несколько раз наотмашь полоснул лозой по обнаженным половинкам смуглого зада.
- Так, теперь постарайся не просто хлестать что есть мочи, а задерживать розгу на жопе и немного подтягивать ее на себя, - Тил руководил собственной поркой с невозмутимостью индийского йога, возлежащего на гвоздях.
Эрик постарался выполнить полученные инструкции и эффект не заставил себя ждать: через оба холмика пролегла яркая полоска с припухшими краями. «Лесной эльф» дернулся уже заметно сильней и резко вильнул попкой вслед за движением лозы.
- Если секут с оттяжкой, - прокомментировал парнишка чуть напрягшимся голосом, - вихляй задницей в сторону того, кто тебя порет, чтобы уменьшить эффект. Конечно, опытный экзекутор, если захочет основательно ободрать твою жопу, заранее привяжет тебя или велит помощникам крепко растянуть за руки за ноги, но кое-что всегда можно сделать. Ну, продолжай!
Эрик добросовестно продолжил порку и украсил ягодицы друга еще несколькими наливающимися кровью рубцами, стараясь запомнить его движения.
- Ладно, будем считать, что это ты более-менее усвоил, - Тил завозился, поднимаясь на четвереньки, - Теперь смотри, что нужно делать, если тебя секут на карачках или забив в колодки на площади...
Однако вид соблазнительно выставленной смуглой попки юного «эльфа» настроил Эрика на совсем иной лад. Его ствол тут же выказал полную боевую готовность и паренек, отшвырнув розгу, поспешил направить его точно в соблазнительную щелку между раздвинутыми половинками друга.
- В этом случае следует кусаться, царапаться и брыкаться, - флегматично прокомментировал Тил, не предпринимая, однако, ни одного из перечисленных действий и начиная наоборот постанывать от удовольствия.
Больше в этот день о занятиях ребята не вспоминали.
* * *
Уже на обратном пути Эрик решился задать другу давно вертевшийся на языке вопрос, которого он, однако, почему-то стеснялся.
- Слушай Тил, …а ты правда кулин?
- Кру’у-линг-на, - поправил Тил ровным тоном, - Мою мать изнасиловал солдат во время Великой Охоты. Я родился в Убежище-под-Высокой-Сосной и прожил там первые четырнадцать лет своей жизни.
- Я… Мне очень жаль, что с твоими соплеменниками так…
- Да, ладно! – усмешка «эльфа», обычно открытая и чуть лукавая, на этот раз получилась кривой и жесткой, - Я вообще-то не слишком ладил с родней моей матери. Быть метисом среди кру’у-линг-на гораздо хуже, чем в Урлане. Нет, конечно, меня обучили всему, что должен знать и уметь каждый охотник. Но все эти навыки достались мне дорогой ценой. Промахи, за которые других мальчишек могли слегка пожурить, для меня каждый раз выливались в жестокую порку. Да и со сверстниками мне приходилось постоянно драться, причем далеко не всегда один на один. В общем, как только я прошел посвящение в охотники, я ушел из деревни и отправился в Урлан искать отца.
- И что, так и не нашел?
- Почему же? Нашел.
- Но он не знает?
- Знает. Но только если станет известно, что я его сын, его сразу повесят.
- За то, что он сделал с твоей матерью?
- Нет. За то, что не убил ее после этого.
Оставшуюся дорогу до крепости мальчики преодолели в молчании. Тил был непривычно мрачен, а Эрик не мог отделаться от мысли, что, не смотря на все его усилия, до конца понять и принять нравы этого жестокого мира ему вряд ли удастся.
Catpaw
Приключения Эрика в Джевелшире. (Часть 7) «Гарнизонные будни»
На следующее утро, когда Эрик открыл глаза, его неугомонный приятель уже исчез, а на его месте – под боком у юноши – свернулся теплый пушистый клубочек. На мгновение молодому американцу даже показалось, что это его неподражаемый «эльфенок» во сне превратился в кота. Правда, ничего волшебного или просто сверхъестественного в этом мире он до сих пор не встречал, так что и эту возможность пришлось отбросить. Окончательно разрушил наваждение знакомый голос, доносившийся со двора крепости.
Всю первую половину дня до обеда Эрик ошивался вблизи конюшни, время от времени заглядывая внутрь – якобы проверить свою верную лошадку. Юноша внутренне готовил себя к возможной стычке с Бьорном, хотя внутренний голос то и дело ехидно напоминал, что ссора с человеком, в руки которого ты в любой момент можешь попасть при малейшей провинности, не лучший способ обеспечить сохранность своей собственной задницы. Однако то ли главный конюх благополучно забыл о своих вчерашних угрозах, то ли действительно - как утверждал Тил - был не столь кровожаден, как хотел казаться, но никаких новых угроз исполосованной заднице «лесного эльфа» в тот день так и не возникло, и к вечеру парень счел возможным несколько ослабить свое патрулирование, чтобы получше исследовать урланскую крепость.
Осмотр лишь подтвердил уже сложившееся у юного гонца ранее впечатление: дисциплина и порядок в цитадели барона Грега были не в чести. Часовые на башнях поголовно дрыхли в теньке, наплевав на караульную службу. Остальные стражники либо отсыпались в казарме, либо и вовсе отправились в город по своим делам. За весь день Эрик так и не заметил никаких признаков боевых тренировок или хотя бы строевой подготовки. Более того, парнишка провел целых пол часа в арсенале, рассматривая и ощупывая доспехи и оружие, и никто так и не поинтересовался, что незнакомый мальчишка делает в святая святых каждого замка.
Однако уже под вечер Эрик неожиданно для себя удостоился внимания совсем другого рода. Он, насвистывая, направлялся в свою каморке над оружейной, когда две пары грубых рук, не дав опомниться, затащили его в тесную, непонятного предназначения комнату, слабо освещенную лучами заходящего солнца сквозь узкую бойницу.
- Куда ты так спешишь, красавчик? – зашептал юноше в самое ухо с интонацией, должно быть считавшейся игривой, пропитый голос из-за спины, - Неужели у тебя не найдется хоть немного времени для двух таких славных ребят, как мы?
- Мы так ждали тебя вчера, а ты умотал на весь день с этим черногривым щенком, - прохрипел второй, в котором тинэйджер не без содрогания узнал своего недавнего мучителя Сигни.
- Не бойся, мы не сделаем тебе больно. Тебе самому понравится… - вновь запел первый, но неослабевающий захват, удерживающий за спиной его руки, не оставлял юноше сомнений, что любые его возражения не будут приняты «славными ребятами» во внимание.
Эрик молча чуть подался назад, наваливаясь на невидимого противника, а затем рванулся обратно и что было сил лягнул в пах не ожидавшего такого быстрого и решительного отпора Сигни. Стражник с воплем отлетел к стенке. Но все же удар, должно быть, пришелся не точно в цель, потому что тут же вскочил и, грязно ругаясь, нацелился кулачищем в пареньку лицо. Эрик инстинктивно зажмурился, но оглушительного удара так и не последовало. Вместо него из дверного проема раздался хорошо знакомый голос:
- Эй, Дерк, Сигни, остолопы, что вы тут делаете?! Я что, не ясно сказал: оставить мальчишку в покое!
- Да, брось ты, Рэдли! Сопляк сам с нами пошел. А потом стал кочевряжиться и требовать деньги за перетрах. Вот я и собирался слегка поучить его хорошим манерам, чтобы не смел в другой раз дурить головы честным воинам вроде нас.
- Ага! Эти байки, Дерк, можешь заливать кому-нибудь другому, а не мне, - ухмыльнулся в усы старший мечник, - Вон отсюда! И если еще раз тронете мальчишку – клянусь подземными богами – я вам устрою такую веселую жизнь, что мало не покажется.
Стражники не выглядели слишком устрашенными угрозой командира, однако, ворча и бросая на юного гонца злобные взгляды, покинули комнату и затопали вниз по лестнице.
- Рэдли, ты же их командир! Чего ты с этими засранцами так церемонишься? – с досадой спросил Эрик, поправляя сбившуюся в ходе короткой драки одежду, - Почему просто не выпорешь их так, чтобы они до конца дней своих зареклись на тебя огрызаться?
- Эх, малыш! - крепыш тяжело вздохнул и почесал окладистую рыжую бороду, - Так-то оно так… Но на самом деле, все здесь не так просто. Дело в том, что эти паршивцы – фавориты господина наместника…
- Что? Грег трахает этих двух уродов???! – отвалилась челюсть у паренька.
- Да, ты... – бедный старший мечник аж поперхнулся от столь неуважительного отзыва о повелителе Урлана, - Ох, парень, доведет тебя язык до виселицы!
- Нет, - продолжил Рэдли, немного успокоившись, - конечно господин наместник не трах… Тьфу ты! Не делит ложе с этими бездельниками. Зато он очень ценит кое-какие другие их таланты: эти двое лучше всех в крепости орудуют кнутом, плетью и прочими… инструментами.
- Поня-а-а-тно. А я слышал, что у вас в этом деле есть другой непревзойденный мастер, - вспомнил Эрик встречу с Куртом при своем появлении в городе.
- Ну, этот да! – согласно хмыкнул Рэдли, - Этот, конечно, специалист. Вот только характер у него дурной – как у тебя! Вечно сует нос, куда не просят. Сигни с Дерком что? Как господин Григ скажет, так и сделают. А этот упрямец влезает: так, мол, не по правилам, да этак подозреваемого зазря покалечить можно. Вот и получается, что сперва Курт сечет, а потом – глядишь – уже Курта секут. Так-то…
Эрик удивленно покачал головой. Пожалуй, ему стоит чуть-чуть подкорректировать первое впечатление о хвастливом и вздорном стражнике: человек, осмеливающийся спорить с бароном Грегом, уж точно заслуживает некоторого уважения!
* * *
Тил уже ждал друга в его комнатушке, сидя по-турецки на узкой койке. Как только молодой гонец переступил порог, смуглый мальчишка как распрямившаяся пружина прыгнул на своего долговязого любовника, повиснув у того на шее и охватив ногами талию.
- Ну, полегче, полегче, - посмеивался Эрик, сам весьма довольный, что юный конюх вполне оправился от последствий вчерашней жестокой порки, - Я сегодня вечером что-то очень популярная личность. Ты уже третий, кто пытается меня изнасиловать.
- На что спорим, что моя попытка окажется успешней двух предыдущих?
- Это точно! Я так изнемог в неравной борьбе, что на сопротивление тебе сил уже не осталось.
- Надо этим срочно воспользоваться! – Тил впился в губы Эрика так, как будто от страстности этого поцелую зависела его жизнь. Юный калифорниец ответил с не меньшим энтузиазмом.
Когда тинэйджеры наконец оторвались друг от друга, Эрик поспешил стащить с себя кильт, тунику и сандалии. Тут взгляд его упал на табуретку и юноша, хлопнув себя по лбу, протянул приятелю набедренную повязку, которую тот столь благородно пожертвовал ему перед вчерашней прогулкой. Однако «эльфенок» лишь отмахнулся, не проявив ни малейшего интереса к возврату своего единственного элемента одежды.
- Спасибо, что присматривал за мной сегодня, - встав на цыпочки, подросток потерся носом о нос юного гонца, - Но я же говорил: Бьорн не такой злой, как кажется. Правда, в ближайшие пару дней он обещал навалить на меня столько работы, что выбираться с тобой в город я никак не смогу…
- Ну и ладно! Пошляюсь днем по крепости, а ночью ты, надеюсь, не дашь мне скучать, - Эрик с улыбкой чмокнул Тила в нос и «эльфенок» тут же прижался к нему всем своим худощавым обнаженным телом.
Заснули мальчишки той ночью уже за полночь…
* * *
Следующие два дня молодой американец изнывал от скуки. Слоняться по городу без своего лохматого гида он пока не решался, хотя и сожалел о невозможности повидать бедолагу Бруно: Сын гончара вызывал у паренька искреннее сочувствие и ему хотелось узнать, как у того обстоят дела.
В самом же урланском гарнизоне товарищами, за исключением Рэдли и, конечно, Тила, юноша так и не обзавелся. Бьорн был тоже вроде ничего, но Эрик так и не смог простить старшему конюху недавнее истязание своего возлюбленного.
Взрослые легионеры проявляли к стройному, симпатичному парнишке устойчивый, но какой-то весьма односторонний интерес. Выражался он, как правило, в задирании коротенького кильта юноши и смачных шлепках по упругой тинэйджерской заднице. Впрочем, излишней настойчивости никто из «старожилов» не проявлял. Даже Сигни и Дерк больше не причиняли гонцу беспокойства.
Были в крепости и ровесники Эрика – гонцы и молодые ратники. Но и с ними отношения у «граничника» (как называли в Урлане бойцов с горных застав) тоже не сложились. Сверстники завидовали пареньку черной завистью. Тому, что он нес «полную романтики» службу на заставе, тогда как они протирали кильты в гарнизоне. Тому, что он жил в пусть скромной, но собственной каморке, тогда как они обходились койкой в общей казарме. Тому, что он успел обзавестись собственным любовником, тогда как они вынуждены были удовлетворять похоть тех из старших, кто был слишком ленив, чтобы дойти до заведения Сладкого Ингра или слишком скупы, чтобы ему заплатить. Короче, уже на третий день пребывания в цитадели Эрик случайно подслушал, как несколько его ровесников обсуждают возможность при случае устроить ему «темную» и решил по возможности держаться от них подальше.
* * *
Утро очередного дня начиналось для юного путешественника по иным мирам так же, как и несколько предыдущих. Похлопав по постели и обнаружив рядом с собой вместо шустрого любовника недовольно взмявкнувшую кошку, юноша сбросил на пол босые ноги, с удовольствием потянулся и, как был голышом, порысил к колодцу, чтобы заняться ежедневными водными процедурами.
Однако на этот раз на широком крепостном дворе Эрика ждал сюрприз. Не успел еще паренек вытащить на каменный бортик наполненное ледяной водой ведро, как на его обнаженное плечо опустилась тяжелая мозолистая ладонь. Юноша со вздохом обернулся, ожидая увидеть очередного возжаждавшего его благосклонности солдафона, но вместо этого обнаружил широкую румяную физиономию Рэдли.
- Слышь, Эрик, сынок, - крепыш-мечник был, кажется, немного смущен, - Тут такое дело… В общем, господин наместник приказал всыпать тебе сегодня добрую порцию горячих. Вот я и подумал: чего тянуть? Лучше разделаться с этим делом с утра пораньше, а потом гуляй на все четыре стороны.
Только теперь парень заметил в руках у Рэдли сложенный вдвое неширокий сыромятный ремень наподобие тех, что использовались в амуниции джевелширских легионеров. По обнаженной коже Эрика пробежали мурашки, как от порыва холодного ветра, но ни удивления, ни тем более страха – как в преддверии своей первой порки – юноша не почувствовал. Чем больше молодой американец узнавал о порядках этого мира, тем спокойней – как к неизбежному злу – относился к тому, что рано или поздно его ягодицам и ляжкам придется принять на себя новую порцию обжигающих ударов. И теперь, когда момент наступил, он смог принять известие о нем без ненужных вопросов и возражений.
- Ну, в мои годы разве нужна какая-то особая причина чтобы прутом по голой заднице получить, - с усмешкой процитировал паренек самого Рэдли, послушно перегибаясь через парапет колодца, так чтобы его голый зад представлял удобную мишень для приложения к нему орудия экзекуции.
- Вот и правильно, - усмехнулся мечник, - щас помассируем тебе как следует под хвостом и поскачешь по своим делам, хе-хе…
- От «утонченного» юмора старого вояки Эрика передернуло, но он лишь покрепче вцепился в противоположный край колодца и для большей устойчивости чуть раздвинул ноги. Радуясь тому, что возможные зрители не видят его лица, тинэйджер стиснул зубы и напряг ягодицы в ожидании первого удара.
Рэдли не стал тянуть и, как только наказуемый занял нужную позицию, отступил на шаг и с размаху вытянул ремнем по крепким, чуть раздвинутым половинкам мальчишечьего зада. Направленная опытной рукой полоска грубой кожи как живая обвилась вокруг обоих полушарий. Когда ремень ушел вверх для нового замаха, на упругой гладкой коже проступил отчетливая быстро краснеющая полоска. Парнишка дернулся, но не сдвинулся с места, и старший мечник, удовлетворенно хмыкнув, продолжил порку.
Эрик не без гордости обнаружил, что может переносить боль от впивающегося в его попу ремня с достойным настоящего джевелширского подростка стоицизмом. Рэдли стегал своего юного протеже сильно и умело, но в отличие от предыдущих экзекуторов, не ставил цели ни причинить пареньку особо острую боль, ни тем более оставить на теле долго незаживающие кровоточащие рубцы. Старший мечник просто добросовестно выполнял данное начальством поручение, не халтуря, но и без излишнего старания.
Уже чуть более уверенный в свой стойкости, юноша осмелился поднять голову и («Ну, конечно!») обнаружил собирающихся на бесплатное представление зрителей. «В первых рядах» - всего в паре шагов от колодца – трое солдат постарше обменивались шуточками в адрес очередного провинившегося молокососа. Чуть дальше, с безопасной дистанции (а то еще всыплют за компанию), злорадно ухмылялись несколько ровесников Эрика – эти наверняка были бы только рады, если бы «граничник» визжал и просил пощады как последний трус. Наконец, из ворот конюшни высунулись, перенимая опыт у старшего поколения, Бьорн, Рыжий Гу и еще пара конюхов помладше. Тут же, на коновязи, устроился Тил. Мальчишка, склонив голову на плечо, наблюдал за поркой друга не столько с сочувствием, сколько с пристальным неотрывным вниманием.
Тем временем, отсчитав юному гонцу двадцать «горячих», Рэдли посчитал свою задачу выполненной. Добавив к ним еще и крепкий шлепок (который чуть не опрокинул Эрика в колодец), крепыш-мечник свернул сослуживший свою службу ремень и, что-то напевая себе под нос, вразвалочку направился в сторону кухни. Парень со стоном выпрямился и, уже не особо стесняясь зрителей, принялся рассматривать причиненный его полушариям ущерб. Беглый осмотр показал, что, хотя задница налилась бордовым и горела как от сиденья на раскаленной сковороде, кожа нигде не была рассечена до крови и Тилу на этот раз не придется тратить на него свой драгоценный эликсир. Оказавшийся рядом «эльфенок» был, судя по всему, того же мнения, потому что, лишь мельком взглянув на попу друга, тут же отвесил ему еще один звонкий шлепок. И сразу под общий хохот помчался, петляя, по двору стараясь ускользнуть от карающей длани Эрика.
* * *
Вечером того же дня, когда мальчики расслабленно переводили дух после первого раунда любовных утех, Тил вдруг огорошил приятеля таким заявлением, от которого бедняга едва не свалился с их общего хлипкого ложа.
- А ты ведь из чужих, Эрик.
Сказано это было с такой интонацией, что у окаменевшего странника между мирами не осталось ни малейших сомнений, что имеется в виду вовсе не соседняя провинция или даже сопредельное государство.
- К-каких чужих? – пролепетал наконец Эрик, вновь обретя способность говорить.
- Да стали тут появляться последнее время… Вроде и одеты как все и говорят правильно, без акцента, а все равно видно, что… ну, как не из нашего мира.
«В точку!»
- Приезжал тут один, - продолжал тем временем юный конюх, - важный такой, в дорогой тунике. Заваливается к барону, тычет ему в лицо свитком с печатью и заявляет, что он королевский инспектор. Ха! Нашему то назваться проверяющим из столицы все равно, что красной тряпкой перед быком помахать! Короче, не успел этот важный опомниться, а его волокут во двор и Сигни уже примеряется как бы его половчей вытянуть плетью. Ох, как он тут заголосил! Сначала вопил, что этого не было в каком-то там договоре и что он потребует ком-пен-са-цию. Потом стал обещать всем подряд кучу каких-то «ду-ларров» – только бы его отпустили. Какие тут к подземным богам «ду-ларры»! У нас за одну иноземную монету могут вздернуть как шойского шпиона. А уж как он верещал, когда его стали плетью охаживать! Небось, за шойскими горами слышно было. В общем Рэдли этого «инспектора» сразу после порки за ворота выкинул, чтобы с ним чего похуже не случилось.
«Так! Значит как минимум один «гость» от «Tunnel in the Sky» тут уже спалился. Да, не очень-то помогает «нейролингва» и сведения о местных обычаях, когда тебе сдирают шкуру плетьми! Что же стало с тем бедолагой?»
Впрочем, сейчас молодого калифорнийца больше, чем судьба незадачливого «туриста», интересовал другой животрепещущий вопрос.
- Слушай, а как ты-то про меня догадался?
- Ну… Ты на кое-какие самые обычные вещи реагируешь так, будто видишь их впервые в жизни, - начал, уставившись в потолок, перечислять Тил, - Стесняешься ходить голым, например. Жалеешь всяких преступников, а у нас народ на всякие порки и казни собирается как на праздник. А уж смотреть, как тебя самого дерут – вообще умора. Нет, держишься то ты молодцом – не то что тот толстяк. Просто у нас каждый мальчишка знает, что делать, когда секут: где задницу сжать, где – расслабить, где пластом лежать, где вилять вслед за розгой. А у тебя – ну просто все наоборот! Как будто тебя раньше очень редко пороли.
- Ну, дома меня вообще не пороли… - Эрик почему-то засмущался, как будто сознавался в серьезном изъяне своего воспитания.
Миндалевидные глаза джевелширского мальчишки сделались круглыми, как если бы у его друга вдруг выросли на голове оленьи рога.
- Что, вообще никто? Ни родители?
- Нет.
- Ни старшие братья?
- Неа.
- Ни наставники?
- Нет, что ты! Если бы кто-то из учителей меня высек, я бы мог обратиться в суд. Его бы наверняка уволили из школы и заставили заплатить большущий штраф.
Глаза Тил из круглых стали квадратными, а затем подросток свалился с кровати и принялся кататься по полу завывая от хохота.
- Ну и что тут такого смешного? – обиделся Эрик за гуманное американское правосудие.
- Ну, я просто представил… О-хо-хо-хо! …что Бьорн меня за что-нибудь выдрал, а я… Ой, ты меня уморишь! …а я на него ЖАЛОБУ! …Хи-хи-хи! …самому НАМЕСТНИКУ!! А тот… Уй, не могу больше! …а тот Бьорну – ШТРАФ!!!
Эрик честно попробовал представить себе барона Грега в роли защитника прав несовершеннолетних. Картина получилась настолько гротескная и нелепая, что юноша тут же присоединился к приятелю и вскоре оба во всю силу молодых легких ржали так, что им начали отвечать лошади из конюшни на другой стороне двора.
Catpaw
Приключения Эрика в Джевелшире. (Часть 6)
Уже за городом, внимание Эрика вдруг привлекла до боли знакомая картина и он потащил друзей по направлению к утоптанной поляне на краю небольшой рощицы. В «памятке туриста», впечатанной ему в мозги перед перемещением, не было ни одного упоминания о каких бы то ни было командных соревнованиях, популярных в Джевелшире (как, впрочем, и о многих других полезных вещах, как успел уже убедиться молодой калифорниец). Тут же две команды человек по восемь (точнее определить было сложно, поскольку никаких признаков формы на игроках и в помине не было) яростно пыхтя и толкаясь пытались завладеть чем-то по форме явно напоминающим волейбольный мяч. У самых деревьев метались два мужика постарше, в туниках и кильтах. Оба «тренера» что-то орали сорванными голосами, но поскольку делали это одновременно, разобрать что-либо из их руководящих указаний было совершенно невозможно.
Игра, на сколько удалось разобрать юноше, напоминала регби, только с одними воротами, которые по очереди защищала то одна то другая команда. Замен и удалений, очевидно, правила не предусматривали, но время от времени «тренеры» выдергивали с площадки то одного то другого из своих подопечных и что-то яростно им втолковывали, подкрепляя свои доводы звонкими щелчками коротких хлыстов по лоснящимся от пота спинам и ягодицам.
Увлекшийся Эрик готов был, не смотря на жару, остаться «на стадионе» подольше, но его приятели явно не были готовы к такому самопожертвованию. Тил проворчал что-то про «развлечение для солдатни» и предложил отправиться наконец-то купаться пока они не превратились в запеченные яблоки. Как позднее понял юноша, наблюдаемое ими действо считалось здесь не спортом, а чем-то вроде тренировки на выносливость для легионеров и не вызывало у остального населения никакого интереса.
* * *
Берег речки, до которого друзья наконец добрались, по количеству купающихся на квадратный метр не уступал, должно быть, пляжу Санта-Монике в пик туристического сезона. Казалось, все мужское население Урлана от мала до велика кинулось остужать свои разгоряченные тела в спасительной прохладе речной воды. Неширокое русло бурлило так, как будто в нем устроило купание целый табун мустангов. У Эрика появились серьезные сомнения, что им здесь тоже найдется место, но юный конюх уверенно потащил друзей в какие-то казавшиеся совершенно непролазными кусты, и всего через пару минут ребята выбрались не небольшую, окруженную со всех сторон деревьями полянку, на которой не было ни души. Тил и Бруно, не обремененные никакой одеждой, тут же с восторженными воплями ринулись в воду и Эрик, сбросив на бегу набедренную повязку, поспешил сигануть с невысокого берега вслед за ними.
Речка оказалась совсем не глубокой – долговязому гонцу едва ли по грудь – но освежающе прохладной даже в самое жаркое время дня (наверное, где-то выше по течению били холодные ключи). Ее струи быстро вернули энергию в разгоряченные молодые тела. Эрик, выросший на побережье и считавший себя непревзойденным пловцом, вдруг обнаружил, что не может угнаться за «сухопутным» Тилом. «Эльфенок» скользил в воде как выдра: лишь на мгновение показывались над поверхностью мокрое плечо или голая смуглая попка, и тут же почти без всплеска вновь скрывались под водой. При этом расшалившийся тинэйджер все время норовил ухватить своего возлюбленного за самые что ни на есть интимные части тела.
Отчаявшись выловить нахального мальчишку в воде, Эрик, наконец, вытеснил его на берег и погнался за ним вокруг поляны. Но хитрый конюх умудрился на ходу сорвать стебель какого-то растения с продолговатыми темно-зелеными листьями и, увернувшись от преследователя, вдруг наотмашь хлестнул того по незащищенной одеждой заднице.
- Ой-ей-ейййй! – пареньку показалось, что в его голые половинки впился целый рой разъяренных ос. На родине во время лесных походов с родителями или друзьями ему не раз приходилось сводить близкое знакомство с крапивой, но местный ее собрат жег как минимум вдвое больнее!
До глубины души возмущенный таким коварством со стороны друга, Эрик рванул другой стебель этого зеленого пламени (руки как кипятком обожгло!) и на берегу разгорелась достойная пера бардов Великая Битва при Урлане. Неустрашимому Рыцарю Эрику Калифорнийскому пришлось бы тяжело против Ужасного Воителя Лесных Эльфов, выделывавшего кульбиты, которым обзавидовался бы сам Джеки Чан, если бы не неожиданная помощь со стороны Бруно, принявшего, как ни странно, сторону своего нового знакомого. Вдвоем им удалось обратить противника в бегство и загнать на дерево, где тот и устроился, болтая ногами, на ветке, которая, по мнению Эрика, с трудом выдержала бы даже белку. Разгоряченный боем Бруно бросился было следом, но спрыгнул вниз уже со второй снизу ветки, опасно прогнувшейся под его весом. Некоторое время союзники уговаривали Ужасного Воителя спуститься вниз и принять честный бой, на что тот отвечал демоническим хохотом и непристойными жестами, одинаковыми, похоже, во всех известных людям мирах.
В конце концов, решив усыпить бдительность коварного возлюбленного, Эрик растянулся на травке в двух-трех шагах от дерева, предоставляя палящему полуденному солнцу возможность собрать капельки влаги с его стройного обнаженного тела. Он даже сделал вид, что задремал, не переставая при этом краем глаза наблюдать за противником из-под прикрытых ресниц.
Терпения Тила хватило ненадолго, и мальчишка стал осторожно спускаться со своего насеста, то и дело оглядываясь через плечо на безмятежно раскинувшегося на земле гонца. Едва босые пятки конюха коснулись земли, настал час страшной мести. Не поднимаясь на ноги, Эрик одним кошачьим броском подсек Тилу колени и, когда тот шлепнулся на землю, всем телом навалился пареньку на спину, не давая вырваться. И тут же, не теряя ни мгновения, отвесил по смуглой упругой заднице смачный шлепок. Мальчишка взвыл от столь неаккуратного обращения со своей еще ноющей после вчерашней порки попкой, безуспешно попытался выскользнуть и сразу же получил еще один звонкий хлопок по другой половинке голого зада. Эрик быстро вошел во вкус и, не обращая внимания на супящиеся на него обещания жестокой и неотвратимой мести сегодня же ночью, стал не торопясь охаживать ладонью загорелые полушария приятеля. Парню так понравилось ощущение упругой, еще чуть влажной после купания кожи и крепких мышц «эльфа» под своей рукой, что он стал подолгу задерживать ладонь на ягодицах друга, слегка сжимая и поглаживая вздрагивающие от его шлепков половинки.
Вся эта «возня на лужайке» не могла пройти для молодого здорового парня бесследно, и орудие Эрика не замедлило прийти в полную боевую готовность. Это, конечно, не прошло мимо внимания Тила и мальчишка, прекратив вырываться, заелозил животом по траве, выбирая место поровнее и помягче.
Светловолосый тинэйджер бросил через плечо извиняющийся взгляд на невольного свидетеля их забав и обнаружил, что юный сын гончара, нисколько не смущаясь, расположился на травке всего в паре шагов от резвящихся друзей и уже вовсю «работает над собой» не отрывая глаз от их возни. Плюнув на стеснительность, Эрик переключил все внимание на нетерпеливо поглядывающего на него через плечо любовника. И Тил не преминул ответить ему со всем жаром и энергией юности. Несколько раз парню казалось, что к их ласкам присоединялась еще одна пара рук, но ему в тот момент было как-то совсем недосуг проверять верность своих ощущений.
* * *
Так за чередующимися купаниями, дружескими потасовками и другими… менее невинными играми, время пролетело незаметно, и друзья оглянуться не успели как покрасневший шар солнца стремительно покатился за горизонт, предвещая скорый конец этого насыщенного событиями дня. Бруно вдруг встрепенулся и, очевидно, вспомнив о недокрашенных кувшинах и возможных печальных последствиях для своей задницы, наскоро попрощавшись с друзьями помчался домой. По мере приближения к крепости Тил тоже все больше грустнел. Ведь и его зад в скором времени ждала горячая встреча с немалым количеством заблаговременно замоченных в рассоле розог. Эрик как мог старался отвлечь товарища от неприятных мыслей, вспоминая самые смешные моменты прошедшего дня. Тил улыбался в ответ, но мыслями явно был где-то в не слишком приятном для себя месте.
Наконец, уже совсем в темноте, тинэйджеры добрались до замковых ворот (все еще «гостеприимно» распахнутых настежь). При виде родной конюшни «эльфенок» окончательно погрустнел. Светловолосый юноша ободряюще приобнял его и мальчишка благодарно уткнулся носом ему в грудь.
- Ты придешь сегодня ночью? – шепнул Эрик в лохматую копну густых черных волос.
- Угм, - подтвердило это «чудо природы» и, тяжело вздохнув, направилось навстречу неизбежному.
После энергичных физических нагрузок сегодняшнего дня Эрик чувствовал прямо-таки зверский аппетит. Он уже было направился на поиски кухни в робкой надежде, что время ужина еще не прошло, как вдруг его окликнул знакомый бодрый голос и из тени у дверей казармы нарисовался попыхивающий трубкой Рэдли.
- Ну что, набегались, щенята? – в устах добродушного старшего мечника уничижительное обращение не казалось чем-то обидным, - Ох, достанется сегодня твоему дружку! Бьерн тут ходил, разве что искрами не сыпал, когда вы не вернулись после обеда. Но для тебя, малыш, у меня есть хорошие новости. Умеешь же ты, однако, убеждать, паршивец! Пару часов назад Господин Наместник отдал приказ поднять седьмой и двенадцатый легионы. Так что скоро к твоему командиру на помощь двинутся регулярные армейские силы.
- Ну, а ты, мальчик, - Рэдли вдруг посерьезнел, - молись всем богам небесным и подземным, которых знаешь, чтобы эта тревога не оказалась ложной… Ну, беги. А то, небось, живот подводит. Знаю я вас, дело молодое!
Опасения Эрика оказались совершенно напрасными. В урланском гарнизоне каждый, очевидно, ужинал когда хотел, так что повар, ни слова не говоря, сунул припозднившемуся гонцу миску с кашей и горсть напоминающих редиску овощей. Не смотря на предупреждение Рэдли, настроение у парня было отличное. Весь день его мучила неосознанная мысль, что он не выполнил задания капитана Кейрика. И хотя юноша сделал все (а может даже и больше, чем от него ожидали) чтобы донести тревожное известие до командования, в душе его грызло сомнение, не подвел ли он товарищей по заставе. Теперь же как будто невидимый груз свалился с плеч и будущее виделось уплетающему свой скромный ужин пареньку в исключительно радужных тонах.
В каморке над оружейной Эрика поджидал еще один приятный сюрприз. На кровати его ждала аккуратно сложенная форма – туника и кильт – пусть немного коротковатая, но почти новая и чисто выстиранная. Тут же стояли сандалии, которых тинэйджеру так не хватало во время недавней прогулки по прокаленным тропическим солнцем городским улицам. Хотя за сегодняшний день юноша уже привык к почти полной наготе, появление обмундирования как бы возвращало ему официальный статус в джевелширском обществе и гарантировала некоторую, пусть призрачную, надежность существования.
Тила все еще не было и Эрик, забравшись с ногами на кровать, стал развлекаться придумывая реальным людям из этого мира роли в различных голливудских постановках. Так барон Грег, в его представлении, вполне подошел бы на роль Джаббы из «Звездных Войн», Рэдли мог бы сыграть неунывающего монаха Тука, соратника Робина Гуда, а Тил - Маугли в очередной экранизации «Книги Джунглей».
* * *
Прошло еще как минимум полтора часа, а юный конюх так и не появился. В конце концов Эрик совсем извелся от ожидания и решил сам отправиться проведать на конюшню. Чертыхаясь в кромешной тьме и чуть не наступив на спящую кошку, парень все же выбрался во двор и заглянул в неплотно прикрытые ворота конюшни.
Местоположение своего возлюбленного он определили по доносящимся из пустого стойла приглушенным всхлипам. Уже не на шутку обеспокоенный, юный гонец схватил висящую при входе лампу и, рискуя переломать ноги, кинулся к дальней стене темного помещения. Упав на колени, осветил вытянувшееся на охапке сена маленькую стройную фигурку и зашипел как разъяренная кошка.
Быть может розги и не оставляли на теле таких ужасающих ран, как та плеть, с которой он сам свел знакомство днем раньше, но в ТАКОМ количестве эффект от них был ничуть не слабее. Какие там «десятка полтора для круглого счета»! Похоже бедняга Тил получил как минимум двойную порцию «горячих» по сравнению со вчерашним. И это по еще не зажившим рубцам от предыдущей суровой порки! На всем худощавом теле подростка от поясницы до колен, казалось, не осталось ни одного не затронутого безжалостными прутьями клочка кожи. Во многих местах ягодицы и ляжки были рассечены до крови, которая еще и сейчас еще продолжала сочиться из некоторых наиболее глубоких порезов. Эрик заскрежетал зубами, заметив, что некоторые удары явно намеренно наносились так, чтобы задеть ложбинку между полушариями и особенно чувствительную внутреннюю поверхность бёдер мальчишки.
- Прости, я не смог прийти к тебе сегодня, - темно-зеленый глаз выглянул из-под закрывающей лицо волны волос и виновато хлопнул мокрыми ресницами.
Эрик сам чуть не заревел в голос. Как можно осторожней парень взвалил легкого как перышко «лесного эльфа» на плечо и, ни говоря ни слова, потащил своего измученного друга в коморку над оружейной. На лестнице снова споткнувшись о кошку и больно ушибив коленку, гонец втиснулся в свое прибежище и осторожно переложил свою ношу на скромное ложе. Кошка пробралась следом, посчитав, наверное, что в коридоре эту ночь она точно не переживет.
- Ну, где это твое волшебное средство? – буркнул юноша, пытаясь за напускной грубостью скрыть неотвратимо подступающие к глазам слезы.
- Не, не надо… - зеленый глаз снова выглянул из-под спутанной челки, - Бьерн знает про мазь. Он сказал, что если я ей воспользуюсь, завтра он с меня вообще шкуру спустит.
- Пусть только, …, попробует. Я этому … своими руками яйца оторву и в жопу, …, засуну, - прорычал Эрик, стискивая кулаки. Цензурная речь ему сейчас просто не давалась.
С кровати раздался сдавленный смешок. Наверное, парнишка представил себе в деталях процесс «отрывания» и «засовывания». Еще чуть помедлив, «эльфенок» все-таки протянул светловолосому парню знакомую баночку (Эрик в очередной раз подивился, откуда же она была извлечена? Ведь сейчас на мальчишке не было даже набедренной повязки) и раздвинул пошире бедра, открывая другу неутешительную полную картину нанесенных розгами повреждений. Зачерпнув пальцами мазь, юноша осторожно мазнул по исполосованным ягодицам.
- Эй! Ты куда столько берешь?! – вскинулся Тил и тут же со стоном упал обратно на кровать, - Где я тебе ягоды стрелолиста возьму? Он же только в горах растет. А у травника горсть стоит больше чем твоя лошадь. Бери по чуть-чуть и смазывай только там, где до крови рассечено.
- Да у тебя тут, на попе, вообще места живого нет!
- Все равно! Возьми совсем немножко и разотри между пальцами. А потом мазни легонько – Ох! – Да, вот так. Да не нежничай ты так! Втирай понемножку… - Мммм… – Да, конечно больно, но ничего, потерплю. Что, меня в первый раз драли что ли?
Так, следуя подробным инструкциям «пациента», Эрик потихоньку обрабатывал одну за другой многочисленные ссадины на стройном теле друга. По мере того, как боль становилась терпимой, к Тилу возвращалась способность говорить на более отвлеченные темы.
- Бьерн вообще-то не злой. Уййй… Он просто взбесился, что я сегодня с тобой умотал на целый день, и всю мою работу пришлось делать другим. Да еще за вчерашнее оставалось…
- Ага! Конечно. Он просто добряк. Только сам не знает об этом, - буркнул себе под нос Эрик, припомнив незабвенного Джек Воробья из «Пиратов Карибского моря», - Ну, вот, вроде все. Операция проведена успешно. Можно расслабиться и предаться заслуженному отдыху.
Тил благодарно хмыкнул и переполз поближе к стенке. Молодой американец тоже устроился на краешке кровати, стараясь не тревожить своего настрадавшегося товарища. Потом осторожно просунул левую руку под легкое обнаженное тело и слегка прижал его к своему боку. Тил что-то умиротворенно промурлыкал и, не открывая глаз, поудобней устроил свою лохматую голову на плече друга. Терпеливо ждавшая в углу кошка тихонько запрыгнула на постель и свернулась в ногах юношей. Не прошло и минуты, как все трое уже крепко спали.
Catpaw
Приключения Эрика в Джевелшире.Чвсть 5
Проснувшись на следующее утро, Эрик нашел, что мир потихоньку возвращается в норму. Тила уже не было, но его мазь явно оказывала свое благотворное воздействие. Спина и особенно задница по-прежнему болели, но жар и лихорадка прошли, а осторожно пощупав следы от плети, юноша обнаружил вместо воспаленных ран лишь припухшие саднящие рубцы.
Жутко хотелось пить. Никто, конечно, не удосужился принести ему новую одежду взамен разодранной вчера во время «аудиенции». Более того, оглядев свою коморку, Эрик не нашел даже клочка ткани, которым можно было бы прикрыть наготу. В конце концов, вспомнив здешнюю простоту нравов и наплевав на приличия, парень, как был голышом, спустился во двор к колодцу. С ни с чем несравнимым наслаждением он выплеснул себе на голову два ведра ледяной воды и приложился к третьему.
Он еще не успел утолить жажду, когда из привратной башни показался уже вполне проснувшийся и полный энергии Рэдли. Молча осмотрев следы вчерашней порки, старший мечник недоверчиво хмыкнул, покачал головой и даже провел пальцами по нескольким подживающим рубцам на стройном теле юноши.
- Дааа, мальчик, на тебе, я погляжу, все заживает как на дворняге. Я бы даже заподозрил, пожалуй, какое-нибудь волшебство, если бы не видел такое раньше на кое-ком еще.
«Я даже знаю на ком,» - усмехнулся про себя Эрик.
Легок на помине, из ворот конюшни высунулся Тил. Узрев друга, мальчишка заулыбался так, что уголки рта, казалось, загнулись за края его треугольной физиономии. Эрик почувствовал некоторое замешательство: как ему теперь общаться с юным джевелширцем на людях? Вообще близость между мужчинами не считалась в этом мире (или, по крайней мере, в Джевелшире) чем-то предосудительным. Но не нарушит ли он какие-нибудь негласные табу, если прилюдно продемонстрирует свои более чем теплые чувства к молодому конюху?
Впрочем, Тил тут же разрешил его сомнения. Танцующим шагом прогарцевав от конюшни к колодцу, «эльфенок» ловким пируэтом скользнул Эрику в тыл и одним прыжком повис у юноши на спине, довольно болтая ногами. Молодой гонец тихонько взвыл от столь бесцеремонного обращения со своими подживающими рубцами и попытался скинуть непрошенного наездника, но мальчишка только охватил для надежности ногами его талию и не выказывал никакого желания оставлять захваченные позиции. Парню осталось лишь развести руками перед Рэдли, который, посмеиваясь в бороду, наблюдал за возней двух расшалившихся молокососов.
- Ну как, отошел уже после встречи с нашим «добрейшим» наместником? – вопрошал со спины Эрика Тил, - Пошли, я покажу тебе Урлан, пока солнце еще не превратило улицы в раскаленную сковородку.
- А тебя не выдерут за то, что отлыниваешь от работы? – засомневался молодой американец.
- Конечно выдерут, - беспечно откликнулся «лесной эльф», - Причем независимо от того, смоюсь я с тобой сейчас в город или нет. Правда, Бьерн?
- Правда, правда… - откликнулся от коновязи с мрачной иронией старший конюх, - ты вчера получил только половину того, что тебе причиталось. Так что мы только добавим тебе вечерком десятка полтора для круглого счета.
Вспомнив плачевное состояние задницы друга после вчерашней порки и мысленно прибавив к этому еще «десятка полтора», Эрик невольно вздрогнул, и тут же в голову ему пришло еще одно неприятное обстоятельство.
- Слушай, Тил, мне же не в чем идти. Вчера эти скоты разорвали всю мою форму, а новой… - Эрик с надеждой обернулся к Рэдли и увидел лишь захлопывающуюся за мечником дверь казармы, - …мне никто так и не выдал, - закончил он обреченно.
Но юного конюха, похоже, не могли смутить никакие доводы.
- Ну, ты же не на королевский парад направляешься! – безапелляционно заявил он, спрыгивая, наконец, со спины друга, - мы просто прошвырнемся по лавкам, а потом смотаемся на речку, чтобы переждать самую жару.
- Но я же говорю тебе, что у вообще нет никакой…
Эрик осекся и начал заливаться краской до самых ушей. До него только сейчас дошло, что ему на полном серьезе предлагают «прошвырнуться» по городу абсолютно голым, да к тому же продемонстрировать всем желающим бесспорные следы недавнего знакомства его задницы с хорошей порцией «горячих». Нет, он, конечно, ко многому уже привык в этом мире, но к такому он еще категорически не готов!
Тил тем временем, похоже, вовсю забавлялся смущением своего старшего товарища. Однако вдруг лицо «эльфа» посерьезнело и он встал перед Эриком почти «по стойке смирно». С комичной торжественностью подросток развязал свою набедренную повязку и как ценный дар или высокую награду двумя руками вручил ее опешившему американцу. Полоска ткани была такой узкой, что лишь едва прикрыла парню самое дорогое, а сзади и вовсе оставила на всеобщее обозрение обе исполосованные половинки его упругого зада, и тем не менее он испытал настоящее облегчение, прикрыв наготу хотя бы этой символической одежкой. Что касается Тила, то его расставание с единственным предметом одежды, похоже, нисколько не смутило.
* * *
Ворота крепости на этот раз оказались распахнуты настежь и поблизости не наблюдалось никаких признаков часовых.
«Ну и дисциплинка у вас…» - подумалось Эрику, - «Капитана Кейрика на вас нет! Он бы тут быстренько навел идеальный порядок».
Мысль о командире заставила паренька задуматься, возымело ли какой-то эффект переданное им послание или все его давешние мучения пропали зря.
Хотя солнце все еще стояло невысоко, камни моста порядком припекали босые ступни и юноша забеспокоился, как он будет без сандалий передвигаться по городу ближе к полудню. Привратная площадь, на которой вчера мучился одинокий Виргольд в компании Курта, на этот раз была полна народу. Толпа то и дело разражалась одобрительными криками, свистом и улюлюканьем, очевидно наслаждаясь зрелищем очередной экзекуции.
- О, это же Вики попался! – Тил взлетел на парапет мостика и оттуда разглядывал происходящее на площади, - пошли поглядим. Это будет зрелище!
Молодому калифорнийцу, на своей шкуре испробовавшему все прелести порки, не очень-то хотелось наблюдать за еще одним телесным наказанием, но его спутник уже вовсю проталкивался к месту действия.
- Кто такой этот Вики? – ворчал Эрик пытаясь поспеть за ужом ввинчивающимся в толпу Тилом, - Самый неуловимый вор города?
- Ага, самый уловимый вор города, - хохотнул юный конюх, - Сколько же раз он уже попадался!
- На что же он живет, если его все время ловят? И как он вообще еще жив?
Из вложенной ему в голову перед «турпоездкой» информации Эрик помнил, что к неудачливым воришкам джевелширский закон весьма строг: публичная порка полагалась только за первую поимку, вторая приводила к клеймению раскаленным железом и потере нескольких пальцев, а третью преступник уже не переживал. Причем методы умерщвления в различных городах были разные, но все отличались чрезвычайной болезненностью.
- Чтобы наша доблестная стража казнила Вики?! Да это же все равно, что срубить дерево с золотыми плодами! Вики, надо тебе знать, сынок одного из самых богатых урланских купцов. К тому же единственный. Воровать ему, конечно, совершенно ни к чему и папаша уже не одну сотню розог изломал вбивая это ему в задницу. Вики клянется, что все понял, что больше ни-ни… Но только через неделю-другую - ррраз! - и снова стащил какую-нибудь мелочь в лавке. И ведь вроде бы даже деньги нес чтобы ее купить! Ну а наши стражи тут как тут – цап! - и волокут его к отцу. А тот, конечно, готов выложить кругленькую сумму, чтобы наследник остался со всеми пальцами. Стражники для порядка поартачатся, мол по закону не положено, но деньги, само собой, берут и соглашаются ограничиться поркой, как будто это все в первый раз. А для развлечения каждый раз придумывают для Вики новую позу и орудие наказания. Так что как только проходит слух, что Вики опять попался, народ сбегается смотреть бесплатное представление.
- Так ведь он же болен, - Эрик даже слово вспомнил как это называется в его мире, «клептомания», кажется, - Его лечить надо!
- Ну, вот его и лечат – горячими по жопе. А потом еще папаша дома добавит, чтоб быстрее выздоравливал…
Тем временем, собрав по дороге некоторое количество тычков и подзатыльников, друзья пробились в первые ряды зрителей. Эрик, зажатый между мускулистым полуголым мужиком, по виду кузнецом, и объемной девицей в насквозь промокшем от пота хитоне, едва не разинул рот от удивления. Экзекуторы действительно проявили фантазию. Бедняга Вики был уже закреплен для наказания, но довольно необычным способом. Полностью голый парень лежал на спине, а его задранные и разведенные в стороны ноги были зажаты в отверстиях колодок, там где, как правило, полагалось находиться рукам осужденного. Таким образом, незадачливый воришка как бы выглядывал между своих обнаженных ляжек. А его зад с разошедшимися в стороны половинками представлял отличную мишень как для незнакомого Эрику экзекутора, так и для веселящейся публики. Орудие наказания тоже было весьма необычным: стражник сжимал двумя руками толстую почти квадратную доску, которую и обрушивал на ставшую уже темно малиновой задницу. После каждого удара Вики пронзительно взвизгивал и отчаянно вилял выставленным задом, чем вызывал новый взрыв хохота окружающих.
Юному гонцу, однако, все это представление не доставляло ни малейшего удовольствия. К тому же он заметил, что доска была плохо остругана и с содроганием представлял, какие дополнительные мучения предстоят средневековому клептоману дома, когда ему придется извлекать из и без того пылающих ягодиц многочисленные занозы.
Оглянувшись на своего «экскурсовода», Эрик вдруг встретился с внимательным взглядом «эльфенка», которого, похоже, не столько интересовала продолжающаяся порка, сколько реакция на нее молодого гонца. Как бы отвечая на невысказанную просьбу друга, Тил тут же стал протискиваться прочь от колодок и американский тинэйджер со вздохом облегчения последовал за ним. Получив очередную порцию затрещин и ругательств, друзья выбрались из толпы и не спеша направились вглубь города, прочь от стихающих за поворотом воплей жертвы и улюлюканья «добрых горожан».
Видя все еще подавленное выражение на лице Эрика, Тил приобнял долговязого приятеля за талию и слегка боднул в бок копной нечесаных, черных как смоль волос.
- Да не переживай ты так. Этот Вики – вообще-то та еще скотина. Это сейчас, когда ему жопу полируют, он так верещит. А прихвати кто-нибудь у них с папашей хоть ржавый гвоздь, хоть пригоршню опилок с пола – сразу потащат к палачу и еще будут уверять, что ты у них уже который раз воруешь, хотя сами тебя в первый раз видят. А уж работники у них просто волком воют. Все ходят с изрубцованными спинами и задницами. Поэтому люди и радуются так, когда этим сволочам самим несладко приходится.
По тому с каким жаром была произнесена эта тирада, к Эрику закралась мысль, не приходилось ли его юному другу самому прихватывать «ржавый гвоздь» или «пригоршню опилок» из хозяйства злопамятного купеческого семейства.
* * *
Впрочем, вскоре все внимание юноши было полностью поглощено познанием города, который он так толком и не успел разглядеть в спешке вчерашнего вечера. Сейчас, в разгар рабочего дня, все лавки и мастерские были открыты и Тил то и дело затаскивал Эрика в настежь распахнутую дверь чтобы познакомить с хозяевами. Большинство учеников и подмастерьев, как оказалось, были его хорошими приятелями, да и многие мастера и торговцы приветствовали его как старого и хорошего знакомого.
Вскоре парень убедился, что совершенно напрасно переживал из-за своего слишком скромного «костюма». Многие из его сверстников отлично обходились даже без такого минимального одеяния. Да и некоторые парни постарше, которым по статусу разрешалось носить кильты, зачастую не утруждались прикрывать свою наготу, по крайней мере, у себя дома. Сколько-нибудь «пристойная» по земным меркам одежда была здесь уделом зрелых отцов семейств и лиц «при исполнении». Сначала Эрика удивляло, что им почти не встречаются женщины, но потом он припомнил неписанное джевелширское правило «муж и сын - на улице и в поле, жена и дочь – в доме и в саду», которое почти полностью исключало общение прекрасного пола с незнакомыми мужчинами.
Как оказалось, зря юноша беспокоился и о реакции окружающих на свежие следы от розог на его неприкрытых ягодицах и бёдрах. Редкий тинэйджер в Урлане не мог похвастаться такими же следами воспитательной деятельности разной степени свежести и интенсивности. Пару раз друзья стали свидетелями и самого процесса нанесения этих следов. Причем один из торговцев продолжал как ни в чем ни бывало обмениваться с Тилом последними новостями, не переставая при этом с оттяжкой хлестать своего отпрыска ремнем по покорно выставленной для наказания голой заднице. Закончив охаживать полушария сына, мужчина шутя вытянул по ляжке и оказавшегося в пределах досягаемости Тила. Тот со смехом отпрыгнул, потирая проступающую на смуглой коже красную полоску, а выпоротый мальчишка, как ни в чем ни бывало, вернулся к раскладыванию по полкам разного мелкого товара.
Ближе к полудню ребята добрались и до мастерской Виргольда, которого молодой гонец застал вчера на привратной площади в столь незавидном положении. Здесь Эрик сразу почувствовал мрачное напряжение, как будто разлитое по дому. Гончар угрюмо обменялся с гостями приветствием и тут же вернулся к своему кругу, больше не обращая на мальчишек никакого внимания. Молодой гонец, чувствуя что им не очень-то рады, направился было к выходу, но его темноволосый приятель был явно другого мнения. Он молча принялся рассматривать товар, всем своим видом явно показывая, что не собирается так быстро покидать мастерскую. Наконец, спустя несколько минут, показавшихся смущенному калифорнийцу бесконечными, Виргольд со вздохом оторвался от своей работы и крикнул куда-то в глубину дома:
- Бруно! К тебе пришел твой приятель из крепости. Можешь с ним отлучиться ненадолго. Но если к утру хоть один кувшин останется недокрашеным, я с тебя всю шкуру спущу, так и знай.
Эрик заинтересованно вскинул голову, догадываясь, что сейчас увидит того самого сына ремесленника, которому давеча Курт отвесил столь двусмысленный комплимент. И действительно, почти тут же из внутренней комнаты появился подросток и, бросив испуганный взгляд на отца, приветствовал юного конюха дружеским хлопком по плечу.
На вид пареньку можно было дать лет пятнадцать-шестнадцать. Он был немного повыше и покрупнее Тила и, наверное, в будущем стал бы телосложением напоминать мускулистого родителя, но пока его фигура еще сохраняла юношескую стройность и гибкость. Что касается лица, то Эрик опытным взглядом завсегдатая голливудских киноплощадок сразу определил, что с такой внешностью мальчика с руками оторвал бы режиссер любого молодежного сериала. Густые волосы цвета темной бронзы волной спускались до плеч. Карие глаза с длинными ресницами чуть застенчиво, но с явным интересом рассматривали нового знакомого из-под длинной челки. Чуть курносый нос, слегка нарушая гармонию лица, лишь добавлял пареньку очарования. Да, с такой внешностью Бруно действительно пользовался бы бешеной популярностью что у этого, как его там, Сладкого Ингра,что в любом аналогичном заведении привычного Эрику мира.
Гости поспешно попрощались с гончаром (Виргольд лишь раздраженно махнул им рукой) и вся компания выкатилась на улицу под палящие лучи полуденного джевелширского солнца. Предложение Тила искупаться было принято единогласно. Передвигаться пришлось легкой рысцой - накалившаяся земля уже порядком припекала пятки.
Бруно, сперва еще занятый какими-то не слишком веселыми мыслями, постепенно разговорился и выложил друзьям причины своего подавленного настроения. Впрочем, ничего особенно неожиданного Эрик не услышал. Все семейство гончара с тех пор как на них свалилось несчастье прибывало в не лучшем расположении духа, со дня на день ожидая возвращения купца с выручкой и в тоже время мучаясь сомнениями, вернется ли он вообще. С каждым днем задержки напряжение нарастало, и глава семьи частенько срывал его на близких. Особенно доставалось Бруно, который, во-первых, всегда был под рукой в мастерской, во-вторых, являлся более приемлемой мишенью для выпускания пара, чем младшие брат с сестрой и ожидавшая через несколько месяцев еще одного жена. Паренек был уже достаточно взрослым, чтобы понимать состояние отца и не обижаться на ужесточившиеся наказания за свои обычные проступки, но каждый раз после посещения привратной площади Виргольд просто «слетал с катушек» и драл своего отпрыска так, что тот не всегда мог удержаться от просьб прекратить истязание (что, как уже понял Эрик, считалось среди джевелширских мальчишек проявлением малодушия).
- Ты же знаешь, у отца рука тяжелая, - жаловался сын гончара Тилу, - но раньше он порол меня за дело и всегда заранее предупреждал, сколько на этот раз всыплет. Но в эти дни он приходит такой… и смотрит на меня… ну… словно я его враг. Без единого слова швыряет на скамью и хлещет ремнем без счету. Я боюсь, что если не взмолюсь о пощаде, он просто запорет меня до обморока или еще хуже... Я даже думал сбежать и спрятаться где-нибудь пока это все не кончится, но боюсь, вдруг он тогда примется за младших.
Эрик чуть приотстал, чтобы разглядеть Бруно сзади, и аж присвистнул. Ягодицы, ляжки и даже кое-где икры парня были густо покрыты совсем свежими припухшими бордовыми и фиолетовыми следами от отцовского ремня. Причем если рубцы на теле Тима (и на его собственной заднице, как он подозревал) располагались довольно равномерно и под определенным углом, то «узоры» на заднем фасаде Бруно представляли из себя настоящий хаос. Некоторые удары пришлись почти вдоль тела и, пересекая множество более ранних полосок, доставили юноше, очевидно, особо нестерпимую боль.
Молодой калифорниец лишь тяжело вздохнул, искренне сочувствуя своему новому знакомому. Он уже начал изучать в колледже психологию и догадывался в чем причина такого ожесточения Виргольда. Очевидно, постоянные издевательские намеки стражников, на то, как он мог бы быстро решить свои проблемы за счет сына, подспудно капали несчастному гончару на мозги и заставляли его неосознанно чувствовать мальчика виновником собственных страданий и унижения. Если все именно так, то со временем положение Бруно только ухудшится. Кстати! У Эрика вдруг мелькнул вопрос, которым он и поспешил поделиться с товарищами.
- Слушай, Бруно, ведь ваш долг вроде бы совсем небольшой, да? Неужели за все это время вы не продали товара на тридцать ройн?
- Продали, конечно. Но, понимаешь, - Бруно состроил страдальческую гримасу, - каждые три дня, как отца… ну, в общем, как он приходит на площадь, наш долг возрастает еще на тридцать ройн. Так что за это время он не уменьшился, а наоборот, вырос более чем вдвое. Единственная наша надежда, что Эйнар все-таки вернется с выручкой.
Эрик оставалось лишь подивиться, сколь мало отличаются методы работы королевского наместника Урлана и мексиканских рэкетиров с западного побережья США.
Catpaw
Приключения Эрика в Джевелшире. Часть 4.
Осторожно ощупывая свои исполосованные половинки, Эрик доковылял до скамейки, на которой оставил свои пожитки. Натянуть тунику, кильт и сандалии не заняло у юноши много времени и вот он уже готов предстать пред очами человека, который только что ни за что ни про что велел его нещадно высечь.
Рэдли уже ждал гонца в дверях палат наместника. Снаружи здание выглядело внушительно, и Эрик ожидал оказаться в величественной зале освещенной многочисленными светильниками и заполненной предметами роскоши. Действительность его сильно разочаровала. Возможно, украшения в комнате и были, но почти полное отсутствие освещения не давало возможности их обнаружить. Свет сочился лишь из двух тусклых ламп на высоких подставках, расположенных по сторонам от массивного трона в дальнем конце зала с низким, давящим потолком. Все помещение было заполнено тяжелыми, густыми ароматами каких-то благовоний, навевавших ассоциации с Ближним Востоком или Индией.
Паренек, у которого вдруг побежали мурашки по коже, стараясь ни обо что не споткнуться в полумраке, поспешил вслед за старшим мечником приблизиться к трону и смог разглядеть, наконец, того, кому он должен был передать свою депешу.
Человек, сидевший перед ним, был огромен. Нет, ОГРОМЕН! Он, казалось, заполнял собой не только сиденье, на котором запросто могли бы уместиться двое крепких мужчин, но и раздавался вверх и вширь за его пределы. Этому впечатлению способствовало и то, что барон был облачен во множество длинных свободных одежд, наслаивающихся друг на друга как наплывы догорающей свечи. Эрик, у которого от духоты уже бежали по спине струйки пота, не мог представить, как кто-либо в таком облачении может продержаться здесь хотя бы минуту. Над всем этим ворохом одежд возвышалась голова с тяжелым гладко выбритым подбородком, слегка обрюзгшими щеками и изрезанным морщинами лбом. Глаза под нависшими бровями были почти целиком закрыты набрякшими веками, словно владельцу стоило огромных усилий приподнять их хотя бы на миллиметр.
Юный гонец попытался было прижать кулак к груди в традиционном джевелширском воинском приветствии, но Рэдли бесцеремонно развернул его к высокой особе задом и, слегка нагнув, задрал юбочку, демонстрируя барону располосованные до крови ягодицы парня. Эрик замер в этой нелепой позе, чувствуя, как краска стыда заливает его щеки. Созерцание его голой задницы тянулось, казалось смущенному юноше, уже бесконечно долго, когда наместник дал, видимо, какой-то знак, по которому краснощекий мечник позволил пареньку выпрямиться и торопливо поправить свое одеяние.
Отдавать воинский салют после столь пристального знакомства с его ²задним ликом⌡ было как-то нелепо, и Эрик просто шагнул вперед, протягивая Грегу пакет. Появившаяся откуда-то из недр тяжелых одеяний рука небрежно выхватила у него конверт. Сорвав печать, наместник углубился в чтение. Парень приготовился было к новому бесконечному ожиданию, но ознакомление с жизненно важным для страны донесением заняло у правителя Урлана гораздо меньше времени, чем созерцание выпоротой задницы доставившего ее посланника.
- И ради этой белиберды ты посмел занимать мое время, щенок?! . прогудело из раскрывшегося как трещина в скале рта.
Ошарашенный юноша не нашелся сразу что сказать, но от него, похоже, и не ждали ответа.
- Эти дармоеды только зря тратят казенные деньги. Пограничное отребье! Ленивые свиньи! Дрыхнут спьяну целыми днями в своем захолустье. А когда продирают глаза, готовы с похмелья любую косулю принять за шойскую армию! . продолжал бушевать наместник, потрясая злосчастным донесением, - У этих трусов жаба квакнет . душа уходит в пятки - и они, скуля, несутся ко мне, требуют поднимать легионы.
В душе у Эрика горячей волной вскипал протест. Уж кем-кем, а трусом Кейрика назвать было нельзя. Ни он, ни кто-либо другой на заставе, даже вредный Торби, не заслуживали и десятой доли тех оскорблений, которые изрыгала на них эта замотанная в груду тряпок гора.
- Капитан Кейрик не трус. Он лучший командир, у кого я служил, - подал голос паренек, благополучно умалчивая тот факт, что других командиров в его жизни просто не было.
Поток брани прервался на полуслове и воцарилась гнетущая тишина, прерываемая только сокрушенным покашливанием старины Рэдли.
- Ты что-то сказал, крысенок? . в голосе Грега было столько удивления, словно с ним заговорило его собственное кресло.
- Ты уж определись, кто я: крысенок или щенок, - буркнул тинэйджер, внутренне сжимаясь от нехороших предчувствий, но не в силах удержать свой язык.
- Взять! . громыхнуло с трона как раскат близкого грома.
Не успел юноша опомниться, как руки ему заломили вынырнувшие из прячущейся у стен темноты и не замеченные им раньше стражники.
- Вздернуть! . рявкнул новый приказ, и подручные барона привычно поволокли беспомощного паренька в центр зала, где швырнули, едва не вышибив дух, на каменный пол.
Пока один из двоих сноровистыми движениями скручивал запястья молодого калифорнийца спереди широким грубым ремнем, другой загремел цепью, и Эрик, задрав голову, узрел свисающий с низкого потолка железный крюк. Парень похолодел. Что бы ни собирались с ним сейчас делать эти двое по приказу своего хозяина, это будет что-то ужасное. Что-то, что просто не должно случаться с тинэйджером из благополучной американской семьи начала XXI века! Эрик по-детски зажмурил глаза в пустой надежде, что все это окажется нелепым кошмаром и он сейчас проснется на своей койке на заставе под звуки утренней побудки.
Кошмар, конечно, и не думал прекращаться. Стражники зацепили путы на руках впавшего в какое-то оцепенение не сопротивляющегося юноши за крюк и вновь загремели цепью. Через несколько секунд Эрик повис посреди зала для аудиенций, едва касаясь пола носками сандалий. Он почувствовал, как кто-то ухватил его за шиворот. Несколько рывков, треск ткани и обрывки форменной туники упали на пол. Также умело подручные барона разделались с его кильтом, затем несколькими взмахами ножей покончили с поясом и сандалиями, оставив паренька висеть совершенно голым. В этом уничтожении его одежды была какая-то безысходность, заставлявшая все внутри мальчика сжиматься от холода тяжелых предчувствий. Он рискнул взглянуть на Грега в надежде увидеть намек на то, что его ожидает, но лицо наместника напоминало застывшую маску, как будто все происходящее его совершенно не интересовало.
Палачи закончили все приготовления к экзекуции и старший из них, в котором Эрик узнал одного из своих привратных знакомцев (²Сигни, кажется⌡, - мелькнуло в голове), согнулся в раболепном поклоне перед хозяином в ожидании дальнейших приказаний.
- Семь плетей сопляку для начала, - громыхнуло с трона.
По одутловатому лицу стражника поползла довольная ухмылка. Он рысью бросился куда-то в темноту и через пару секунд вернулся, любовно осматривая кнут с короткой деревянной рукояткой и устрашающим хвостом, состоящим из двух плотно переплетенных полос грубой кожи. От одного вида этого инструмента внутри у Эрика все оборвалось.
Сигни, удовлетворенно вглядываясь в испуганное лицо тинэйджера, не спеша с ухмылкой, пропускал через кулак полутораметровый хвост плети. Его помощник сноровисто приматывал ступни парня к торчащему из пола кольцу. Теперь вытянутый как струна мальчишка не мог даже как следует дернуться, чтобы попытаться смягчить силу удара.
Сигни отошел не пару шагов, привычно прикидывая на глазок удобное расстояние до напрягшегося в ожидании обнаженного тела. Замер на пару мгновений. Рука его пошла назад в широком замахе.
Свист.
Эрик заорал. Ему показалось, что на его оголенную спину опустилась не гибкая плеть, а остро отточенный клинок, и сейчас его раскроит пополам. Боль была настолько оглушающей, что юноша чуть не потерял сознание после первого же удара. Палач отступил, любуясь наискось пересекшей гладкую спину нахального молокососа кровоточащей полосой.
Замах. Свист.
Казалось, боль от второго удара наложилась на боль от первого, еще усиливая ее.
Замах. Свист.
На этот раз плеть легла поперек лопаток, вышибая из несчастного Эрика дыхание.
Замах. Свист.
Новая вспышка непереносимой боли . теперь на пояснице, там где она переходит в ягодицы.
Замах. Свист.
Снова по лопаткам, заставляя мальчишку захлебнуться воплем.
Замах. Свист.
Наискось, так чтобы пересечь как можно больше предыдущих рубцов.
Замах. Свист.
Последний раз плеть полоснула наискось, захватывая уже исполосованную розгами задницу паренька, и зазмеилась по полу как будто удовлетворенная отлично сделанной работой.
В зале наступила неестественная тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием запыхавшегося палача и протяжными, с подвывынием, всхлипами. До Эрика не сразу дошло, что эти звуки исходят из его собственного горла. Порка остановилась, но парню казалось, что его спину продолжают разрывать на части. И это он еще каких-то двадцать минут назад был искренне уверен, что доставшиеся ему на конюшне розги . максимум, что может вынести человек!
* * *
Нечто огромное проступило сквозь пелену слез, заволакивающую глаза. Железные пальцы впились в горло. Только теперь юный гонец вполне осознал, насколько огромен Грег. Стоя перед вытянутым в струнку Эриком (тоже, между прочим, ростом выше среднего) барон легко смотрел ему прямо в глаза. Взгляд этот, колеблющийся на грани презрения и безразличия, заставил парня чувствовать себя мышью в лапе ленивого объевшегося сметаной кота. Уже наполовину освежеванной мышью.
А рука продолжала медленно сжиматься, предвещая скорый конец.
Эрика захлестнуло желание забиться в истерике. Рыдать, просить прощения, униженно умолять о пощаде. Сделать все, чтобы только этот кошмар остановился. А потом бежать, бежать не разбирая дороги из этой ужасной комнаты, этого ужасного города, забиться в самую глубокую нору в глухом лесу и там дожидаться, когда спасительный ²саркофаг⌡ вернет его обратно в спокойный и благополучный мир Америки XXI века.
Но какой-то голос внутри, возможно кого-то из его предков ходивших в Святую Землю с Фридрихом Рыжебородым и сражавшихся с непобедимой шведской кавалерией в тридцатилетнюю войну, твердил, что именно этого делать нельзя. Что, как только он сломается и перестанет сопротивляться, это монстр потеряет к нему всякий интерес. И это будет действительно конец. Потому что то, что ему больше не интересно, наместник Урлана выкидывает без малейшего раздумья или сожаления. Выкидывает, предварительно смяв и раздавив в своей чудовищной лапе.
- Шойи. Разъ-езды. кап-тан Ке-рик. - прохрипел юноша, с трудом выталкивая слова из непослушного горла.
Еще пару мгновений ничего не происходило. затем железные тиски на шее разжались и Эрик судорожно, со всхлипом втянул в легкие порцию оживляющего воздуха. Он был по-прежнему полон тяжелых ароматов экзотических благовоний, но для паренька в тот момент казался чистым и освежающим как морской бриз.
- Убрать, - прогудело из удаляющейся обратно к трону горы покрывал.
Сноровисто ослабив веревки, стражники подхватили обессилено повисшего у них на руках Эрика подмышки и поволокли его прочь из зала. Они двинулись было в сторону гарнизонной спальни, но выскочивший следом Рэдли направил их в крохотную комнатку над оружейной. Паренек сразу вызвал у старшего мечника симпатию и он справедливо опасался, что в казарме солдаты вполне могут воспользоваться беспомощным состоянием Эрика для удовлетворения своих плотских потребностей. По крайней мере, дотащив обнаженного юношу до его комнатушки и бросив не особо бережно на узкую кровать, занимавшую почти половину помещения, Сигни и его напарник не спешили удалиться с явной надеждой поразвлечься, и только окрик Рэдли заставил их нехотя убраться. Посмотрев еще раз на стонущего в полузабытьи паренька, толстяк сокрушенно покачал головой и отправился по своим делам. С его точки зрения, он и так уже сделал для своего нового знакомого более, чем для любого другого подростка в его положении.
* * *
Все вышеописанное прошло практически мимо сознания незадачливого гонца. Но теперь, когда его наконец-то оставили в покое, юноша начал понемногу приходить в себя и, хотя рваные рубцы от плети продолжали кровоточить и гореть огнем на измученном теле, к нему возвращалась способность более-менее связно мыслить. Размышления эти были безрадостные. Было ясно, что после такой порки он как минимум неделю проваляется в пастели. И это только в лучшем случае. Хорошо если с плети и грязных лап стражников в раны не попала какая-нибудь местная инфекция. Конечно, их надо бы было тщательно продезинфицировать или, на худой конец, промыть, а потом перевязать. Но даже мысль о том, чтобы встать и тащиться куда-то по замку искать местного лекаря, вызывала у паренька приступ тошноты и головокружения. В любом случае, на спине и ягодицах, там, где пришлись ²поцелуи⌡ плети наверняка останутся рубцы. И вряд ли они исчезнут при обратном перемещении. Только теперь тинэйджер, наконец, вполне осознал строчки в договоре, где упоминалось, что ²продавец не несет ответственности за любые физические или моральные повреждения, полученные клиентом в процессе исполнения данного договора⌡.
²Ну что ж, ты хотел приключений, чтобы запомнились навсегда? . с горечью думал юноша, - Вот теперь эти ²воспоминания⌡ будут украшать твою шкуру до конца жизни⌡.
Он как раз размышлял, что скажут родители, когда увидят эти ²украшения⌡ и сколько может стоить пластическая операция, чтобы их скрыть, когда скрипнула дверь и невысокая тень скользнула прямо к его убогому ложу. Эрик встрепенулся и попытался приподняться - от сегодняшнего дня он больше не ожидал ничего хорошего. Но тень быстро присела на краешек кровати, и прохладная ладошка настойчиво вернула его в горизонтальное положение.
- Это я, Тил, - заявила тень, не особо понижая голос, - Помнишь, меня сегодня на конюшне драли пред тобой? Лежи спокойно, не дергайся.
²Лесной эльфенок⌡ завозился и извлек непонятно откуда (на мальчишке не было ничего, кроме чисто символической набедренной повязки) маленький, туго затянутый тканью горшочек. Когда крышка была снята, комната наполнилась резким, но приятным ароматом трав, которых Эрик не смог идентифицировать.
- Держись: сначала будет больно, зато раны к утру затянутся и шрамов не будет, - деловито инструктировал Тил, зачерпывая немного мази и, как будто слегка растирая ее между пальцами.
²Куда же еще-то больнее⌡, - тоскливо подумал Эрик, уже привычно закусывая губу.
Прохладные пальцы скользнули ему на поясницу и стали умело наносить неизвестный состав на воспаленный рубец, тянувшийся наискось от правого бока до середины левой ягодицы.
Мазь действительно обжигала, но вопреки опасениям юноши, ощущения были скорее приятными, как будто там, где его тела касались руки ²эльфа⌡, она вытесняла нездоровый жар, оставленный плетьми. Эта новая боль напоминала скорее прикосновение кусочка льда к обнаженному телу и предвосхищала грядущее облегчение.
Тил уже обработал рубцы от плети на плечах и спине Эрика и теперь перенес свое внимание на пылающую попу юноши. Однако здесь, видимо экономя мазь, он обрабатывал не всю поверхность исхлестанных вдоль и поперек полушарий, а только места, где розги рассекли кожу до крови. Особенно тщательно мальчишка смазал захлесты, оставленные кончиками прутьев по бокам ягодиц и бедер. Слегка раздвинув половинки зада Эрика, он не оставил без внимания и те места в ложбинке между ними, куда все-таки достал кончиком прута сволочь Гу.
Наконец процесс врачевания был завершен, Тил легко поднялся с кровати и Эрик услышал, как он снова тщательно заворачивает свою баночку с целебной мазью. Парень ожидал, что сейчас снова прошлепают по полу босые ступни, скрипнет дверь и его неожиданный гость выскользнет в темноту коридора. По правде сказать, юноше так не хотелось оставаться сейчас одному, что он готов был попросить черноволосого конюха остаться с ним до утра, но койка в комнате была всего одна, да и то настолько узкая, что спать вдвоем на ней можно было только тесно прижавшись друг к другу. Не предлагать же своему спасителю спать на полу у его ног как домашней собачонке!
Однако Тил, должно быть, не видел здесь никакой проблемы. Не успел еще молодой калифорниец даже сказать ²спасибо⌡, как тот буркнул ²Подвинься!⌡ и скользнул на его убогое ложе. Эрик поспешно сдвинулся к самой стенке, но места при этом все равно почти не освободилось, так что ²эльфенок⌡ тесно прижался к его боку и Эрик обнаружил, что мальчишка успел скинуть свою набедренную повязку и они оба полностью обнажены. Американец в некоторым смущением отвернулся к стенке, а юный джевелширец, как ни в чем ни бывало, ворочался, устраиваясь поудобнее у него под боком. Наконец он вытянулся вдоль тела юноши, закинув правую руку ему на спину.
Наступили тишина. По ровному дыханию Тила можно было подумать, что юный конюх заснул, если бы его рука не продолжала жить собственной жизнью. Сначала она как бы нехотя ерошила волосы Эрика, затем, также не спеша, двинулась вниз по его позвоночнику, выписывая по дороге замысловатые узоры на лопатках и пояснице. Наконец пальцы подростка добрались до уже знакомой им ложбинки между обнаженными ягодицами, пробежались по ней вверх-вниз и скользнули дальше, на внутреннюю поверхность бедра.
Не смотря на свое далекое от идеала общее состояние, молодой калифорниец не мог не чувствовать, что эти почти невесомые прикосновения начинают вызывать ответную реакцию его тела. Эрик повернул голову к своему новому другу и теперь тинэйджеры почти что касались друг друга губами, каждый ощущая на лице дыхание другого. ²Эльф⌡ чуть подался вперед и их губы впервые познакомились вплотную. Минута шла за минутой. Их поцелуй прерывался лишь для короткого взахлеб вздоха, а рука Тила продолжала свое скитание по телу светловолосого гонца.
Внешней стороной бедра Эрик давно уже чувствовал, что его друг готов и к более решительным действиям. Он попытался было повернуться к нему тылом, чтобы предоставить полную свободу действий, но Тил вновь мягким толчком вернул его в прежнюю позицию. Толи мальчишка действительно был чуть тяжелее кошки, толи, что более вероятно, он держал тело навесу, чтобы не причинять своему дважды выпоротому любовнику лишних мучений. Все равно было прилично больно. И с непривычки внутри, и снаружи, там, где бедра парнишки терлись об исхлестанные розгами ягодицы Эрика. Но вместе с тем на юношу постепенно накатывало какое-то внутреннее спокойствие. Какая-то уверенность, что теперь, когда у него в этом мире по-настоящему близкий друг, все обязательно будет хорошо... И с этой мыслью Эрик заснул.
Catpaw
