Приключения Эрика в Джевелшире. (Часть 9) Легенды кру’у-линг-на.

Приключения Эрика в Джевелшире. (Часть 9) Легенды кру’у-линг-на.
Следующие несколько дней проходили для Эрика по одному и тому же, становящемуся уже привычным, расписанию. Утром, кое-как выспавшись после бурной ночи со своим лохматым любовничком, паренек спускался к колодцу для водных процедур, где его неизменно поджидал Рэдли с ремнем и наказом от наместника, как этот ремень эффективно применить. Эрик с черным юмором представлял себе гипотетическое расписание утренних дел барона:
1. Почистить зубы;
2. Выгулять собачку;
3. Выпороть Эрика…
В глубине души юный гонец был благодарен крепышу мечнику, что он выполняет данное конкретное поручение сам, не перепоручая какому-нибудь «специалисту» вроде Курта или Сигни: Рэдли полосовал его ягодицы неизменно добросовестно, но без… чрезмерного энтузиазма.
Кое-как промаявшись до обеда, Эрик уже без одежды спешил в конюшню, чтобы через минуту вывалиться оттуда с перекинутым через плечо хохочущим Тилом. Остаток дня подростки проводили шатаясь по Урлану и купаясь на своей укромной полянке.
Пару раз ребята пытались прихватить с собой Бруно, но мрачный как туча гончар не позволил друзьям даже перекинуться с сыном хоть парой слов. Когда же юный конюх попытался по привычке настаивать, Виргольд с рыком сдернул с крюка тяжелый кожаный ремень. С воплем «Дёру!» Тил метнулся вдоль стенки, преследуемый разъяренным ремесленником. Эрик, привыкший уже полагаться в таких ситуациях на чутье друга, опрометью вылетел в дверь и оказался на улице одновременно с рыбкой нырнувшим в окно «эльфенком».
Наплескавшись вдоволь, мальчишки растягивались на траве в спасительной тени кустов и «абориген» продолжал посвящать «туриста» в тонкости джевелширского житья-бытья. Правда, от «практических занятий по порке» пришлось на время отказаться, поскольку уже на следующий день после первого урока Бьорн крепко выдрал Тила за какую-то очередную провинность. И хотя по тяжести ущерба эта порка не шла ни в какое сравнение с предыдущей, Эрик настоял на переносе уроков до тех пор, пока не подживут свежие рубцы на теле возлюбленного. Молодой конюх пытался, правда, храбриться и продолжить обучение, но калифорниец готов был поклясться, что слышал вздох облегчения мальчишки, когда наотрез отказался хлестать друга по и без того уже вдоль и поперек исполосованной заднице.
* * *
Среди прочих тем болтовни ребят была одна, обсуждение которой американский тинэйджер откладывал сколько мог. Ему долго не хватало духу признаться Тилу в том, что в любой день их быстро крепнущая дружба может быть прервана его принудительным возвращением в родной мир – ведь по договору срок его пребывания в Джевелшире ограничивался одним-двумя месяцами. Однако когда этот вопрос все же возник в их разговоре, реакция «лесного эльфа» - уже в который раз – оказалась для Эрика совершенно непредсказуемой. В пол-уха выслушав сбивчивое объяснение юного калифорнийца о скорой разлуке, Тил ошарашил приятеля советом не заморачиваться по этому поводу и заодно не слишком рассчитывать на столь скорое возвращение домой.
- Эй, дружище, - молодой американец навалился на своего смуглого приятеля, шутливо заламывая ему руку за спину, - Я в который раз замечаю, что ты, как ни странно, знаешь об этом «саркофаге» куда больше меня. А ну-ка, выкладывай все! А не то я применю к тебе жесточайшие меры физического воздействия! Ну?!
- Если ты о той мере, что упирается мне под копчик, то без ее немедленного применения, я и вправду не стану ничего рассказывать! – расхохотался «лесной эльф», - Так что начинай свои «пытки», а я, так и быть, раскрою тебе кое-что из секретов племени моей матери.
Светловолосый подросток тут же приступил к выполнению обещания, а Тил заговорил уже гораздо серьезней:
- Эрик, ты действительно не трепись об этом направо и налево. Если легенды не врут, эта тайна однажды уже спасла кру’у-линг-на от полного уничтожения и, кто знает, может пригодиться и в будущем. С чего бы начать…? Ладно, зайду издалека. Предания гласят, что когда-то, еще до того, как в этом мире появились шойи и джевелширцы, наш народ уже создал здесь могущественное государство. Шаманы говорят, что предки умели летать выше деревьев, разговаривать друг с другом на огромных расстояниях – ну, как ты бы уехал в столицу, а я остался здесь, но мы бы с тобой болтали как сейчас – видели сквозь камень и всякие прочие чудеса… Ну а лау (то, что ты называешь «саркофагом») использовали, чтобы мгновенно перемещаться между городами и даже в другие миры. И вот однажды почти все древние кру’у-линг-на (уж не знаю, что им в голову ударило) попрыгали в лау и свалили отсюда навсегда. Легенды говорят, что однажды они вернутся, но в это уже мало кто верит. Ну а те немногие, кто остался, перестали пользоваться всеми этими магическими штуками и ушли жить в леса. А со временем и вовсе забыли как чем пользоваться… Только шаманы хранили знания об этих лау. Ну, вроде как если надумают вернуться древние, встретить их свежими бананами и торжественными танцами. По мне, так лучше бы они сохранили что-нибудь из оружия. Глядишь, и не пришлось бы бегать по дебрям от непрошеных гостей!
- Ну, ладно, перейдем к историям не столь давнишним. Эй, ты «физическое воздействие-то» не прекращай! Так вот, когда эти земли захватили шойи, они решили извести предков моей мамочки под корень. И это, надо признать, им почти удалось: кру’у-линг-на тогда осталось всего около сотни и эти гады с косичками обложили их со всех сторон. Тогда шаман отвел выживших к ближайшему лау и велел всем лезть внутрь. Старик обещал, что через две луны они вернутся в родной мир, а шойи к тому времени уже бросят их искать. По большому счету он не наврал: в назначенное время люди стали один за другим вылезать из лау. Большинство взахлеб делились впечатлениями о двух месяцах, проведенных в разных чудных мирах. Но нашлось немало таких, кто утверждал, что отсутствовал больше года. А один совсем юный охотник вернулся вообще седым стариком. Он страшно ругался и требовал немедленно отправить его обратно. По его словам получалось, что в том мире он стал правителем могучей державы и, если его отсутствие обнаружат, наследники передерутся из-за трона, а соседи поспешат разодрать страну на части. Хотя шаман и уверял, что не сможет отправить его в тот же мир, что и прежде, этот псих все же залез в лау и больше его никто не видел. Ну, вот в общем-то и все…
- Интересно! – Эрик пытался переварить новую информацию, - Но меня-то забрасывали в точно определенное место. Выходит, кто-то отрегулировал им этот «гробик».
- Хочешь сказать, что те чудные маги из твоего мира стакнулись с кем-то из наших исчезнувших предков? Не зна-а-аю… Я только предупреждаю, что ты можешь застрять у нас дольше, чем рассчитывал.
* * *
Вечером того же дня на входе в крепость ребят встретили характерные звуки порки: свист рассекающего воздух и впивающегося в обнаженное тело «инструмента», стоны жертвы и одобрительный гул голосов зрителей. На первый взгляд в этом не было ничего примечательного – в Урланской цитадели ни один день не обходился без телесных наказаний провинившихся – но два обстоятельства заставили Эрика вздрогнуть и притормозить в воротах. Во-первых, если не брать в расчет его собственных недоброй памяти утренних свиданий с ремнем Рэдли, парень не мог припомнить, чтобы виновных секли прямо во дворе. Солдат, как правило, пороли разложив на их койках в казарме, прочих – на конюшне. Делалось это вовсе не для того, чтобы сохранить достоинство жертвы, а просто чтобы не отвлекать подобным зрелищем от работы слишком много любопытных. Но не это заставило молодого гонца внутренне похолодеть. «Голос» этого орудия он не спутал бы ни с чем другим – слишком свежи и устрашающи были воспоминания о злосчастной аудиенции у урланского наместника.
Тилу, судя по всему, доносившиеся из-за спин многочисленных зрителей звуки тоже были знакомы. Мальчишка нахмурился и, предостерегающе зыркнув на приятеля, ужом скользнул в толпу. Этот взгляд вывел юного актера из столбняка и напомнил, что во избежание неприятностей не мешало бы соответствовать образу. Проглотив комок в горле, юноша шагнул ближе и, пользуясь своим ростом, постарался получше рассмотреть происходящее.
Открывшаяся картина действительно стоила более пристального внимания. По крайней мере, такого метода наказания Эрику видеть еще не приходилось. Четверо стражников в кильтах до колен (явный признак большой выслуги лет) держали на весу обнаженное тело мускулистого парня, лица которого Эрику с его позиции не было видно. Каждый из солдат тянул руку или ногу бедолаги в свою сторону, так что тот оказался растянут параллельно земле и не имел возможности не то что вырваться – даже пошевелиться. По бокам от беспомощного нагого тела с довольными ухмылками на одутловатых рожах расхаживали, поигрывая кнутами, старые знакомые юноши Дерк и Сигни. Они явно наслаждались своей ролью и старались подольше растянуть развлечение. Загорелые спину и ляжки парня уже пересекало немало багровых рубцов, а от одного взгляда на крепкую задницу просто бросало в дрожь. На память Эрику пришли виденные в интернете фотографии ягодиц сингапурских и малазийских преступников после юридической порки до сих пор практикующейся в этих государствах. Вживую все выглядело еще ужасней! Кровоточащие полоски на широко раздвинутых полушариях жертвы пересекались и сливались одна с другой, так что подсчитать общее их количество было невозможно, но даже на глазок юный калифорниец видел, что тот получил уже около полутора десятков ударов. А ведь самому Эрику и семь плетей показались пыткой на пределе человеческих возможностей!
Какая-то внутренняя сила как будто толкала мальчика через толпу, чтобы увидеть лицо наказываемого. Тот висел в руках стражников совершенно неподвижно, и гонцу показалось даже, что он потерял сознание. Но тут один из палачей вновь резко взмахнул плетью, кожаный хвост плотоядно обвился вокруг поясницы, там, где она переходила в округлые холмики ягодиц и бедняга с хриплым стоном вскинул голову. Эрик аж присвистнул от неожиданности, узнав искаженное болью лицо Бьерна.
Паренек столько раз видел старшего конюха с пучком гибких розог или ремнем в руках, то исполняющим чей-то приговор, то хлещущим задницы подчиненных по собственному усмотрению, что ему как-то и в голову не приходило, что этот уже почти взрослый парень с пробивающейся бородкой и мускулистым торсом сам может оказаться в столь прискорбном положении. Но по правде сказать, сейчас, растянутый голым и беспомощным на глазах веселящихся наблюдателей, Бьерн уже не казался слишком серьезным или взрослым для порки.
Признаться, Эрик наблюдал за по-прежнему неспешной экзекуцией со смешанными чувствами. Помня о собственных мучениях в апартаментах барона Грега, юноша не мог не сочувствовать бедолаге конюху, но в глубине души нарастало злорадное удовлетворение: ведь он так и не простил Бьерна за ту жестокую порку, после которой он, сам еле сдерживая слезы, выхаживал всхлипывающего Тила в своей коморке над оружейной.
Легок на помине, «эльфенок» вынырнул из толпы под боком у друга. Вид у мальчишки был озабоченный, если не сказать хмурый.
- Как же скверно все сложилось, - скривился как от зубной боли юный грум, - Торвальд вернулся из столицы и как всегда на измученном коне – наездник из него неважный, знает только хлыст да шпоры. Бьорн конечно вскипел – он ненавидит, когда мучают лошадей. И все бы обошлось. Бьорн поворчал бы и успокоился, когда Торвальд убрался спать. Но этот вояка успел уже нализаться где-то в городе и по пьяни посчитал себя смертельно обиженным. Короче, он поперся в казарму и начал там зудеть, мол, что за неслыханная наглость: какой-то сопливый конюх, который еще недавно без кильта бегал, смеет тявкать на заслуженного воина. Ну а Сигни и другим только повод дай! Тут же сговорились преподать Бьорну урок. А главное, как назло, Рэдли уехал за фуражом и привести их в чувство оказалось некому. Вот дерьмо! Как же это некстати…
- Ну и ладно. Пусть и сам побудет в шкуре тех, кого лупцует почем зря, - потакая своему внутреннему голосу, буркнул Эрик, - Да и тебе не помешает пару недель отдохнуть от его тирании.
- Да уж, отдохну! – криво усмехнулся «лесной эльф», - Я вот думаю, не сбежать ли мне в лес (есть у меня там укромное местечко) пока Бьерн не оклемается. Уж пусть лучше он с меня потом шкуру спустит, чем оказаться под командой Гуннара.
- Это еще кто такой? – явно огорченный тон друга заставил юного калифорнийца тут же забыть о возмездии старшему конюху.
- Ну, Гуннар – Рыжий Гу – помнишь, который порол тебя в твой первый день в Урлане? Он у нас на конюшне второй после Бьорна и теперь наверняка останется за старшего… сволочь.
- А ты что, с ним на ножах?
- Ага! А также на мечах, топорах и пиках, - снова скривился Тил, - Этот гад меня ненавидит с тех пор, как я только появился в крепости. Гу сам еще был младшим конюхом, но уже тогда искал, кого бы помучить. Только вот возможностей почти не было. И тут я – новичок, да к тому же кулин-полукровка… Этот бесхвостый пес, должно быть вознес хвалу богам за такой «подарок» и решил оторваться по полной. Мало того, что он в первый же день свалил на меня все свои обязанности, так еще и измывался как хотел. А я даже вякнуть в ответ не смел – так боялся потерять эту работу. Я ведь до того… Ладно, потом как-нибудь поведаю тебе грустную историю своих мытарств в славном городе Урлане. В общем, не знаю, сколько выдержал бы я эту собачью жизнь «под крылышком» Рыжего Гу, если бы не Бьорн. Он был тогда помощником старшего конюха. Он смотрел-смотрел на все это несколько дней, а потом прямо при Гуннаре заявляет: «Чего это ты, мол, Тил, позволяешь всякому … о себя сандалии вытирать? Он такой же сопляк, как и ты. В следующий раз пристанет – садани так, чтоб на второй глаз косить начал! А если кого из приятелей позовет, кликни меня – вместе отмахаемся». Ох, как же я тогда возликовал! А с Рыжим мне даже драться не пришлось – ему одного этого разговора хватило. Конечно сейчас, когда добирается до моей жопы, он всегда старается хлестнуть побольнее – по самым чувствительным местам и чтобы шкурку рассечь. Но при Бьорне-то он все же сдерживался, а теперь, когда сам останется за старшего…
- Мда-а-а… И чего же нам делать? - после подобного прояснения ситуации Эрик тоже проникся плачевными перспективами своего темноволосого любовника, - Может, действительно спрячешься на время? А я буду таскать тебе провиант и не давать заскучать долгими днями.
- Да уж, скучать бы мы с тобой точно не стали, - мальчишка потерся носом о плечо высокого друга, - Эх, не могу я сбежать из крепости. Как раз сейчас никак не могу.
- Может тогда воспользоваться этой твоей мазью? – пропустив мимо ушей туманное заявление возлюбленного, Эрик пытался отыскать выход из положения, - Ну, чтобы поскорей привести Бьорна в норму?
- Н-е-е. У меня ее совсем чуть-чуть осталось, - огорченно вздохнул Тил, - Да и эти никого к нему не подпустят. Вон, смотри!
Гонец обернулся и обнаружил, что экзекуция действительно уже закончилась. Теперь палачи подтащили почти бесчувственное тело конюха к коновязи и умело прикручивали его руки к деревянному столбу. Стражники намеренно выбрали такую высоту, чтобы не стоящий на ногах парень не мог опуститься на колени и фактически висел на скрученных веревкой запястьях.
- Эй, вы! – рявкнул толпящимся вокруг обитателям замка Сигни, - Ни пищи, ни воды, пока мы его не снимем. Если кто приблизится к этому сопляку – лично все зубы повыбиваю!
- Ты, проследи! – ткнул он пальцем в грудь одному из младших солдат.
Тот вздрогнул и подобострастно закивал. Зрители начали расходиться, увлеченно обсуждая увиденное.
- Э-э-э-х… Бьорну сейчас ничем ни поможешь, - вздохнул Тил, отводя взгляд от высеченного «коллеги по работе», - Ладно! Не он первый, не он последний.
- А как же ты с этим Гуннаром?
- Да как-нибудь выкручусь, - в голосе мальчишки не слышалось особой уверенности, - По крайней мере этой ночью он до моей задницы точно не доберется. В отличие от тебя!
«Эльфенок» привычно запрыгнул долговязому калифорнийцу на спину и шутливо куснул за мочку уха.
- Ладно, поехали, чудо моё! – Эрик поудобней устроил своего худощавого седока и потопал вверх по лестнице, по дороге размышляя, является ли причиной таких резких смен настроения его товарища обычное подростковое легкомыслие или это защитная реакция на полную неприятных неожиданностей среду существования.

Catpaw