Матье. Повесть. Автор Catpaw. Глава2. На пляже.

Матье. Повесть. Автор Catpaw. Глава 2. На пляже.
Глава 2. На пляже.

Спустя две недели после вышеописанных событий юный француз и его английская подопечная уютно расположились на крохотном, скрытом от любопытных глаз кустами и деревьями пляже недалеко от Сан-Рафаэля. Тут же, под сосной, отдыхал «железный конь» Матьё, пренебрежение к которому стоило его хозяину стольких в высшей степени неприятных минут.
На теле растянувшегося прямо на песке юноши не было ничего, кроме ровного бронзового загара. Кэтрин, которая тоже избавилась от верхней части купальника, но оставила шляпку, темные очки и (к большому разочарованию своего спутника) трусики, изящно откинулась на ствол упавшего дерева, положив на согнутое колено детектив, который она делала вид что читала.
Оба испытывали чувство неудовлетворенности от того, как развивались события в прошедший после памятной порки период. Матьё с грустью подсчитывал дни, остававшиеся до отъезда юной гостьи. На взгляд юноши дела его не слишком продвинулись вперед. Кэт охотно отвечала на его поцелуи, не возражала против нежных объятий в медленном танце, когда опытная рука паренька непринужденно перемещалась с её талии на обтянутые тонкой тканью легких брюк округлости упругих ягодиц. Но как только обнадеженный Матьё решал, что настал подходящий момент для решительного штурма, англичанка вдруг незаметно отдалялась, как бы делая еле уловимый шаг назад. Порой юноше начинало казаться, что его как будто держат на невидимом поводке, не подпуская слишком близко, но и не давая полностью разочароваться. Очередную и, пожалуй, последнюю попытку затащить Кэтти в постель Матьё планировал предпринять на завтрашней вечеринке у Люка – более благоприятной возможности не предвиделось.
В свою очередь, все старания Кэтрин спровоцировать новое телесное наказание своего юного сопровождающего тоже не давали результата. Очевидно, боль от покрывавших задницу рубцов сделала мальчишку более благоразумным и он искусно обходил все ловушки, которые могли привести к повторению неприятной процедуры. Правда, у юной миссис Таунбридж оставался в запасе еще один тщательно проработанный план, который должен был сработать, несмотря на всю осторожность жертвы.
Сейчас, притворяясь углубившейся в перипетии детектива, девушка украдкой скользила взглядом по загорелым, крепким ягодицам паренька, его стройным бедрам, еще мокрым после купания. Её воображение превращало капли морской воды, сбегающие по гладкой коже полушарий в расположенную между ними ложбинку, в кровь, выступающую из рассеченного хлыстом тела.
Кэтрин так увлеклась этими мечтами, что не сразу уловила, как болтовня её спутника приняла столь интересующее её направление. Матьё пересказывал ходившие с недавних пор среди школьников слухи, что одной из форм обмена опытом с британскими коллегами должно стать применение в течение одного семестра розги в качестве наказания за особо тяжелые проступки. Говорили, что пороть будут только учеников мужского пола из двух старших классов и количество ударов не будет превышать двенадцати за раз и тридцати шести в неделю. Впрочем, большинство мальчишек считало, что эксперимент, даже если он состоится, не станет постоянной практикой из-за своей неэффективности. Каждый полагал, что уж он то сможет выдержать пару десятков горячих стоически, не издав ни звука и не дрогнув ни единым мускулом.
- Ты, конечно, тоже в себе уверен? – саркастически усмехнулась девушка, еще не смея поверить в свою удачу, - Все вы, парни, храбрые, пока с вас не спустили штаны, а как только вас вытянут розгой по пятой точке, начинаете верещать как зайцы.
- Ну, я, по крайней мере, верещать не собираюсь, - обиженно возразил Матьё.
- Это ты так решил после той трепки, что задал тебе твой папаша две недели назад? – продолжала раззадоривать юношу Кэт, - Да это была не порка, а легкий массаж. У нас даже новичок после неё и не почесался бы.
Парнишка недоверчиво хмыкнул, припоминая, как он после наказания пол ночи вертелся на кровати, пытаясь поудобнее устроить свой пылающий зад.
- Ты просто никогда не пробовал настоящую розгу, my darling, - развивала успех молодая англичанка, - Это тебе не отцовский ремень. У нас любой преподаватель или префект заставил бы тебя заливаться соловьем. Мне папа только изредка поручает драть моего младшего братца, и то мне хватит и десяти ударов, чтобы ты запросил пощады. Хочешь попробовать?
Матьё удивленно приподнялся на локтях. Порка по голой заднице была вовсе не тем, что он рассчитывал получить от своей подружки, но и отказаться от вызова было бы просто трусостью. Мальчик судорожно пытался найти способ выкрутиться из неприятной ситуации, но никакой остроумный ответ, как на зло, в голову не приходил.
- Ну ладно, попробуй, - буркнул он без всякого энтузиазма, поднимаясь и отряхивая прилипший к мокрому телу песок.
- Мой братец Джек, ему четырнадцать, обычно начинает вопить на третьем десятке, - Кэт, не теряя времени, уже срезала извлеченным из сумочки ножиком («Она что, специально его с собой носила», - мелькнуло в голове у юноши) устрашающей длины прут, - но ты новичок, так что тебе хватит и дюжины.
- Становись к дереву, - скомандовала она, на пробу со свистом рассекая воздух своим орудием, - и обхвати ствол руками.
Матье послушно прижался к деревцу, чувствуя, как побежали мурашки по еще влажной после купания коже. Шершавая кора царапала его грудь, живот и гениталии. Паренек догадывался, что розга сечет больнее, чем кожаный ремень, но надеялся, что в руке девчонки не будет той силы, с которой его хлестал отец. Удара все еще не было. «Чего она тянет-то», - тоскливо подумал юноша. Некстати зачесался нос, и он попробовал потереться им о сучок. В этот миг раздался короткий свист, и розга впилась в голую жопу тинэйджера, прочертив горячую пунцовую линию точно посередине обеих судорожно сжавшихся половинок. Пареньку показалось, что ему полоснули по заднице ножом. Волна боли прокатилась по всему его напрягшемуся телу. Снова свист и удар – теперь чуть ниже, там, где ягодицы закругляются к основанию ляжек. Затем, снова после паузы, третий – выше, там, где начинается ложбинка между полушариями, и четвертый – между первыми двумя, но не пересекая ни одного из них. Кэт секла своего приятеля с искусством опытного экзекутора, приобретенным за многие часы упражнений на заднице младшего брата: не сразу отводила руку для нового замаха, давая пруту впиться в тело, немного оттягивала его на себя, чтобы усилить боль, выбирала наиболее чувствительные участки ягодиц мальчика. Умело направленная розга не только расчерчивала багровеющие рубцы на упругих половинках, но своим гибким концом охватывала и бедра юноши, оставляя на них долго незаживающие отметки.
Пока первые пять ударов со свистом ложились параллельно один другому на его жопу, гордость еще удерживала Матьё от рвущегося крика, но когда следующие две обжигающие полосы наискось пересекли предыдущие рубцы, терпению юного француза пришел конец.
- Всё, хватит! – выдавил он из себя, отскакивая от дерева и, стараясь защитить руками свою пылающую задницу.
Но Кэт уже не слышала просьб о пощаде. Сссуууууить! Следующий удар, поскольку парень уже начал разворачиваться, пришелся по внешней стороне его обнаженной ляжки, чуть не задев его мужское достоинство.
- Стой!! Ты чего?!!! – взвыл перепуганный Матьё уже в полный голос.
Увертываясь от нового удара, он шарахнулся назад, запнулся за корень и с размаху приземлился на свой исполосованный зад. Как будто сел на раскаленную сковородку! С воплем юноша перекатился на живот, ухватившись обеими руками за взорвавшиеся болью полушария.
Внезапное исчезновение мишени из поля зрения привело Кэтирн в себя, и она с неохотой выпустила измочаленный прут. Ругая себя за то, что, увлекшись, чуть не поставила под удар свой завтрашний план, девушка поспешно придумывала, как исправить ситуацию.
- Ой, прости! Очень больно? – Кэт присела рядом с извивающимся на траве приятелем, стараясь придать лицу как можно более виноватое выражение.
Вид девичьих упругих грудок у самого носа несколько отвлек Матьё от его страданий и почти погасил злость на очаровательную мучительницу. Пульсирующая нестерпимой болью задница не давала ему, однако, полностью прийти в хорошее расположение духа. Медленно поднявшись на ноги, юноша теперь, изогнувшись, старался рассмотреть нанесенный ему урон.
- Ну даешь! – буркнул парнишка, осторожно смахивая капельки крови, выступившие на ягодицах в местах пересечения рубцов, - Ты что, решила всю шкуру с меня спустить?
- Ну что ты, Мэтью! – запричитала Кэтрин, нежно поглаживая рукой по спине своего молодого гида, - Я только хотела тебе показать, как секут мальчишек у нас в Англии. Знаешь, отец, когда по-настоящему рассердится, иногда всыпает Джеку по двести, а то и больше таких горячих. Извини, что сделала тебе так больно, ладно?
- У твоего братца, что задница деревянная? - недоверчиво пробормотал паренек. Лично ему сейчас не то что двести, а даже двадцать таких розог казались превышающими все человеческие силы.
- Ну, ты почти угадал, - улыбнулась Кэт, - его так и зовут – Джеки Дубовый Зад. Но для первого знакомства с розгой ты тоже держался здорово.
Продолжая умело мешать правду с лестью, девушка прижималась к загорелому плечу юноши, её правая рука ласково ерошила его волосы, а левая скользила по чувствительной внутренней поверхности обнаженного бедра от колена до промежности, слегка задевая яички. Не смотря на не утихающее жжение в исполосованной заднице, тело Матьё начало реагировать на нежные прикосновения, но тут рука Кэтрин случайно задела рубец, оставленный на его ляжке последним ударом прута. Со сдавленным криком мальчик отпрянул в сторону и запрыгал на одной ноге, осторожно потирая пылающее место. Он обиженно отмахнулся от новых извинений подружки и заковылял к берегу собирать разбросанную одежду.
Когда паренек, превозмогая боль, натягивал на высеченный зад плотные джинсовые шорты, его не оставляла мучительная мысль, что чтобы добраться домой, ему придется сесть(!) в седло мотоцикла. Минут двадцать нестерпимой пытки!

Catpaw